Белый огонь

– Но когда я появлюсь, вы ни при каких обстоятельствах не должны вставать, окликать меня или каким-либо иным способом выдавать свое присутствие.

– Тогда что же я должен делать, Холмс?

– Можете не сомневаться: когда вам нужно будет вступить в дело, вы сами поймете. А теперь скажите: ваш пистолет по-прежнему при вас?

Я похлопал себя по карману, где мой «веблей» неизменно находился с тех самых пор, как мы предыдущим днем появились в Холле.

Мой друг удовлетворенно кивнул:

– Отлично, пусть он будет у вас наготове.

– А вы, Холмс?

– Я некоторое время перед уходом проведу здесь, а потом отправлюсь в путь. А до этого буду беседовать с молодым Асперном, играть в бильярд и делать все необходимое, чтобы отвлечь его. Крайне важно, чтобы именно этим вечером он ни в коем случае не поддался желанию отправиться на поиски волка.

Следуя указаниям Холмса, я дождался, когда джентльмены усядутся за вист. Тогда я удалился в свою комнату, взял цилиндр и пальто и, убедившись, что меня не видят ни хозяева, ни слуги, покинул дом через балконные двери малой столовой, незаметно проскользнул по лужку, а оттуда прямиком двинулся к дороге на Хексем. Дождь прекратился, но тучи все еще частично закрывали луну. По мрачному ландшафту растянулись щупальца промозглого тумана.

Я шел по раскисшей дорожке, которая неторопливо закруглялась на северо-восток, где ее ждали просторы болота. Вечер стоял холодный, и среди кустов и осоки то тут, то там виднелись снежные прогалины. Пройдя несколько миль до поворота, где дорога достигала своей самой северной точки, а после устремлялась на восток к городу, я двинулся по низкой поросли на юг, к болоту. Луна уже появилась из-за туч, и теперь я различал впереди болото, отливающее каким-то призрачным блеском. А дальше, едва заметная в темноте, чернела граница Килдерского леса.

Добравшись наконец до бугорка, я оглянулся, а потом, согласно инструкциям Холмса, принялся искать место, откуда меня не было бы видно ни с одной стороны. На это ушло какое-то время, но все же я нашел впадину к востоку от бугорка, частично окруженную зарослями можжевельника и дрока, что давало превосходную возможность спрятаться и в то же время позволяло прекрасно видеть все подходы. Я устроился во впадинке и принялся ждать.

Следующий час моего бдения был сплошным мучением. Мои конечности онемели от неподвижности, пальто плохо защищало от сырости и холода. Время от времени я оглядывал различные подходы, а то и проверял состояние моего оружия – срабатывала сила нервной привычки.

Только после одиннадцати часов я услышал первые шаги – кто-то шел по болотной траве со стороны Асперн-холла. Я осторожно выглянул из укрытия. Это был Холмс, безошибочно узнаваемый по кепке и длинному пальто, его тощая фигура появилась из тумана, и походка была его – пружинистая, легкая. Он шел по самой кромке болота прямо ко мне. Засунув «веблей» в карман жилета, я приготовился к любому развитию событий.

Я ждал без движения, а Холмс приближался, держа руки в карманах. Он двигался в направлении Хексема с абсолютной невозмутимостью, словно вышел на обычную вечернюю прогулку. И вдруг я заметил, как из леса появилась другая фигура. Она была крупная и темная, почти черная, и я в ужасе увидел, что она на всех четырех устремилась к Холмсу. С его места по другую сторону бугорка мой друг не мог пока видеть это существо. Я сжал в руках мой «веблей». Сомнений не оставалось: из леса бежал тот самый страшный волк, намереваясь добавить к трем предыдущим жертвам четвертую.

Я следил за его приближением, держа револьвер наготове на тот случай, если зверь слишком близко подбежит к Холмсу. Но вдруг – когда животному оставалось до Холмса около сотни ярдов и оно оказалось в поле зрения моего друга – случилось нечто очень странное. Животное замерло, а потом начало с угрожающим видом красться вперед.

– Добрый вечер, сэр Персиваль, – сказал Холмс как ни в чем не бывало.

Зверь ответил на приветствие злобным рычанием. К этому времени я вышел из засады и стал приближаться к животному сзади, изо всех стараясь двигаться бесшумно. Волк резко поднялся на задние ноги. Подойдя ближе, я, к своему удивлению, увидел, что это никакой не волк, а человеческое существо: сэр Персиваль, облаченный в нечто похожее на пальто из медвежьей шкуры. Подошвы его кожаных сапог были оснащены самодельными когтями, а подушечки волчьих лап свободно свисали с его рук, пристегнутые к перчаткам. В одной руке он держал пистолет, в другой – большой клинообразный инструмент с тяжелой рукояткой и длинными острыми зубцами. В свете взошедшей луны его волосы отливали неестественной белизной. Меня такой поворот событий почти парализовал.

Сэр Персиваль снова рассмеялся смехом маньяка.

– Добрый вечер, мистер Холмс, – сказал он. – Из вас получится прекрасная закуска.

Разразившись бессвязным потоком слов, разобрать который я не имел ни малейшей возможности, он взвел курок пистолета и прицелился в Холмса.

Ситуация складывалась критическая, и это вывело меня из оцепенения.

– Сдавайтесь, сэр Персиваль! – крикнул я, стоя сбоку от него и прицеливаясь.