Белый орк

— Да уж достаточно, раз мы их с утеса до сих пор не сбросили.

Альберт потер подбородок и посмотрел на серпантин.

— Слушай, уважаемый, а телегу свою почем продашь?

— Да хоть даром забирайте, никуда на ней уже не съездить. Эти скоты весь груз забирают, еще и бьют иногда смеха ради.

Шайн попросил рыцаря дать орку золотой. Как-никак, телега вещь ценная и в хозяйстве незаменимая. Еще дипломат скупил весь запас хмельного молока. Немного вышло — три бурдюка, но этот крестьянин буйволов не держал, зато у соседей рогачи водились.

— Ты решил упиться с горя? — проскрежетал рыцарь. — Зачем столько пойла?

Вместо ответа Альберт постучал себя пальцем по виску. Думай, мол, стратегически.

Обойдя весь поселок, спутники потеряли горсть золота, зато обзавелись целой телегой молока. Попросив товарищей покараулить груз, Шайн спустился в предгорья и принялся ползать на четвереньках, радуя скучающих баранов.

— Все в порядке? — раздался за спиной голос Тарши.

Альберт повернулся и мыкнул что-то невнятное — изо рта дипломата торчал целый пучок травы.

— Послушай, — охотница села на камешек рядом с дорогой. Заходящее солнце светило девушке прямо в лицо, перекрашивая кожу в бронзовый цвет. — Если хочешь — можем поговорить. После смерти Барага мы отдалились друг от друга, мало общаемся…

— Мык, ммыы муу, — ответил Шайн и продолжил засовывать траву в рот.

— Я никогда не прощу себя за слабость и вранье. Могла же сказать, что разбила горшки, но промолчала… Но орки не скорбят по усопшим, ведь они сейчас в лучшем мире, — охотница пропустила прядь волос меж пальцев. — Возможно, Бараг живет рядом с Зарзулом… Но его уже не вернуть, а мы еще живы.

— Мгу.

— Если не хочешь говорить, я пойму. Вы с Маргит хорошая пара, не буду мешать…

— Тьфу! — Альберт выплюнул зелень в ладонь. — Женщина, я травки собираю, а вы, почему-то, шьете одежду без карманов! Подожди немножко, остался последний ингредиент. А лучше подержи вот это, хоть руки освобожу.

Шайн протянул спутнице мокрый комок. Тарша без колебаний взяла его, хотя на лице и промелькнула тень отвращения. Альберт уже заприметил неподалеку необходимое растение, но баран оказался расторопней. Выдрал куст вместе с корнем и растворился в стаде, быстро двигая челюстями.

— Вот тварь кучерявая! — в сердцах крикнул дипломат. — Ладно, и этого сбора хватит. Пошли, нужно еще ступку и пестик купить.

Шайн вышел на дорогу и потопал к деревне, но Тарша схватила его за руку.

— Что такое?

Девушка потупила взгляд, потом посмотрела куда-то вдаль, глубоко вдохнула и выпалила:

— Прости меня!

— За что?

— За горшки, за сожженную повозку и за то, что вела себя как ребенок.

— Ну за первое и второй извиняйся перед Маргит. А на последнее я не сержусь.

— Правда?

Альберт коснулся щеки спутницы и провел большим пальцем по скуле. Улыбнулся. Тарша отшатнулась, будто ей в лицо ткнули горящим факелом.

— Правда. Но впредь думай о своих поступках. И траву отдай.

Ступку купили в первом попавшемся доме, вместо пестика Шайн использовал длинную гальку. Растерев собранную зелень и смешав с водой, дипломат принялся заливать зеленую жижу в бурдюки.

— Что это ты готовишь? — спросил Исмаил. — Приятный запах.

— У тебя же носа нет.

Рыцарь пожал наплечниками.

— А чувства остались.

— Я хотел сделать сонное зелье, но не нашел одного корешка, — слукавил дипломат, дабы не "хвастаться" историей с бараном. — Зато получилось отличное рвотное. Безродным будет не до драки.

— И как ты собрался их опоить?

— Легко. Ждите здесь, я скоро вернусь.

Шайн запрыгнул на козлы и направил телегу в сторону крепости. Орки-крестьяне провожали его задумчивыми взглядами, но останавливать и предупреждать об опасности не спешили. Миновав деревню, Альберт ощутил иные взоры — не удивленные и насмешливые, а злые и таящие опасность.

Оружие дипломат оставил Тарше — а то отберут еще, поэтому уповать оставалось лишь на ноги и благосклонность безродных. От стрелы, как известно, еще никто не убежал. До самых ворот разбойники никак не выдавали себя, зато потом вывалились на дорогу всей толпой.

Семеро окружили телегу, еще трое прикрывали со стен. Все были вооружены абы как — кто острогой, кто старой мотыгой. Луки больше напоминали детские игрушки, так что за целостность спины Альберт перестал беспокоиться.

Интересно, это все обитатели крепости, или внутри еще есть? Как-то странно, что крестьяне до сих пор не перебили десяток голодранцев.

— А ну стоять! — зачем-то рыкнул заросший бородой орк, хотя Шайн и так не двигался с места. — Что везешь?

— Хмельное молоко.

Безродные заухмылялись, принялись тыкать друг дружку локтями — смотри мол, какая добыча сама пришла в руки.

— Давненько в наших горах не было людей, — продолжил главарь. — С человека у нас особая дань. За былые обиды, понимаешь?

Дипломат кивнул, всеми силами корча перепуганного до дрожи в коленках торгаша. Впрочем, страшно и так было — чего уж таить.

— Поэтому отдавай телегу.

— Но уважаемый, я же все деньги в товар вложил. У меня жена, дети…

— Вот и торгуй в своей Империи! — заревел орк. — Хватайте его, парни!