Белый пиар

– Ее, как и вас, зовут Вера… – зачем-то вслух произнесла Женя. Будто это что-то объясняло…

Вера Семеновна вдруг заплакала. Слезы полились из ее глаз, и она их не вытирала. Просто сидела напротив Жени и тихо плакала.

* * *

На этот вечер у Жени была назначена еще одна встреча – с любовником, «куратором», эфэсбэшником. Короче, с Бобровым.

Он зачем-то договорился встретиться с ней прямо на улице: на Новочеремушкинской, возле супермаркета.

У метро «Коньково» Женя на своей верной «Белке» вырулила с улицы Островитянова направо, на Профсоюзную улицу. Уже давно стемнело. Дорогу освещали желтые фонари.

С некоторых пор хрупкая скорлупка «Оки» являлась для Жени едва ли не единственным убежищем от стрессов, лжи и предательства, что окружали ее со всех сторон. В машине она старалась ни о чем не думать. Ни о чем, что происходило в ее жизни. Просто слушала музыку, автоматически рулила, включала «поворотники», поглядывала в зеркала заднего вида.

Вдруг, еще не доехав по широкой Профсоюзной до метро «Калужская», Женя в очередной раз посмотрела в зеркало и заметила: за ней едет черная «девятка» с затененными стеклами. Она уже видела позади себя эту черную «девятку» – пару кварталов назад.

Женя тащилась по Профсоюзной медленно, в правых рядах – рискуя быть расплющенной «МАЗом» или «дальнобойной» фурой. Движение в сторону центра было, ввиду вечернего времени, не слишком плотным. «Девятка», с ее мощным движком, давно могла бы улететь по левой полосе далеко вперед – однако она предпочитала крутиться позади Жени.

На высоком подъеме Женя совсем сбавила ход. Ехала вдоль тротуара со скоростью километров двадцать. Включила правый «поворотник» – будто хотела остановиться или повернуть направо, во дворы. В зеркало заднего вида заметила: черная «девятка» тоже тащится за ней. Тащится еле-еле…

Сомнений не оставалось: за ней следили. Что за пакость, в самом деле! Что за дрянь! Кому это понадобилось?! Если это однокорытники Боброва – еще полбеды… А если – «глобусовцы»? Если Хилый Босс не просто заподозрил кого-то – а заподозрил именно ее? Сказал, что повысил ее в должности – расслабься, мол, девочка! – а сам приставил к ней слежку?!

Чтобы вовремя встретиться с Бобровым, Женя уже должна была поворачивать направо, на улицу Наметкина. На светофоре загорелся зеленый – однако она поддала газу и помчалась вперед: настолько быстро, насколько могла малютка «Ока». Сразу за перекрестком располагалась остановка автобуса, бестолково сновали одетые в зимнее люди… Крошка-»Белка» проскользнула в трех сантиметрах справа от автобуса, слева в двух сантиметрах остался «КамАЗ»… Женя закусила губу и вдавила в пол акселератор. «Девятка» – она видела в зеркала – не смогла прошмыгнуть следом за «Окой» в узкую дырку. Преследователи с визгом тормознули прямо на перекрестке. Потом принялись выруливать в левые ряды, где было свободней.

Ревя своим моторчиком, «Белка» полезла на новую горку. Женя по-прежнему держалась у самого тротуара. Слева, в двух-трех сантиметрах от нее, на уровне ее глаз, страшно крутились огромные колеса грузовиков. Захватывало дух.

Она не могла рассмотреть, где находится преследующая ее «девятка» – ни в зеркала заднего вида, ни впереди. И только вскарабкавшись на горку – и разогнавшись километров до сорока, – Женя заметила: черная машина едет на том же уровне, что и ее «Белка» – но в крайнем левом ряду. По ширине дороги их разделяло три машины.

С того места, где они находились, начинался длинный пологий спуск. Внизу, далеко на перекрестке, виднелись буквы «М» – метро «Профсоюзная» – и огни светофора. Светофор горел красным. Автомобили табунком столпились перед стоп-линией. В крайнем левом ряду машин, как всегда, торчало больше всего – стремительные легковые иномарки и новенькие «девятки» и «десятки». В крайнем правом ряду, у тротуара, сгрудилась пара-тройка огромных грузовиков. Узкое пространство отделяло их от бордюра и тротуарной ограды.

Женя что есть силы нажала на педаль газа – и покатилась с горы вниз, нацеливаясь в маленькую щель меж грузовиками и бортовым камнем. «Попаду? Врежусь?» – с гибельным восторгом думала она, а крошка «Белка» все разгонялась: семьдесят километров на спидометре, девяносто…

Преследователи на «девятке», кажется, заметили ее. И она боковым зрением увидела: черная машина набирала ход и смещалась в ее сторону, вправо.

Светофор на перекрестке загорелся зеленым. Грузовики через силу принялись трогаться. Женя стремглав летела в узкое пространство между тротуаром и бортом «КамАЗа».

«Девятка» (Женя заметила это в боковое зеркало, затем – в заднее) сместилась в ее ряд и шла сзади, метрах в десяти за «Окой». Женя принялась подтормаживать – как учили, плавно нажимая и тут же отпуская педаль тормоза. Скорость все равно была больше шестидесяти. Женя, наверное, уже не смогла бы затормозить. Или «Ока» попадет в малую щель между грузовиком и тротуарной оградой, или… Или она на всем ходу врежется в зад громадному «КамАЗу». Или в столб. Хотелось изо всех сил зажмуриться. Тридцать метров до грузовика… Пятнадцать… Ну!