Белый пламень

Событьям в унисон,

Но память, сквозь невзгоды,

Всё видит этот сон.

Или не сон. Не знаю.

Я – всё и ничего,

Совсем не ощущаю

Я тела своего.

Лишь ужас. В странном мире

Его не превозмочь,

В безмолвия эфире

Бездонном, словно ночь.

Трясёт, как лихоманка.

Обрыв. Конец пути.

Звёзд голубая манка

Последнего прости.

***

Скалы. Маленькая келья.

Кучки глин, кристаллы, зелья…

Стукам капель в унисон

Наползает странный сон.

Из щелей вода сочится.

Незнакомые всё лица

Расфуфыренных господ.

Зал большой. Высокий свод.

Расступается поспешно,

Низко кланяясь толпа,

Каждый стонет: «Жили грешно,

Пощади! Душа слепа…»

Зал кружит, мольбой влекомый.

Он идёт, такой знакомый.

Я прошу сестру молчать

И пятак мне жёлтый дать.

Взгляд открытый, рыжеглазый.

Говорю одну лишь фразу:

«Это за моих родных,

Чтоб помиловал ты их».

Всё в ладонь его бросаю.

А сама улыбкой таю

И иду за ним вослед

В очень странный кабинет:

Комната с широкой лавкой,

Полстены с стеклянной вставкой.

Вроде я бывала здесь.

Но на сей раз кто-то есть

По ту сторону стены,

Кто не заходил мне в сны.

Хочет он меня обнять.

Рвусь. И силюсь убежать.

Но звучат в мозгу слова:

«Погоди, ты не права,

Ты не поняла, похоже,

Мы с отцом одно и то же!».

«Нет! И нет! – твержу я строго, -

Ты ведь сам меня не трогал,

Знал, что не поддамся я…»

«Мы с тобою лишь друзья,

А отец в тебя влюблён».

«Нет!» – кричу. И рвётся сон.

От кошмара отдыхаю.

Незаметно засыпаю.

Наплывают продолженья.

Та же маленькая келья.

Просит он: «Не уходи,

Хоть немного посиди,

Каждый молит и боится,

Не с кем мыслью поделиться,

Обо всём поговорить,

Нелегко изгоем быть,

Знаю, что Душа твоя

Одинока, как и я».

***

Жаль, лишь в снах эта сила,

Бушует где-то вне нас,

Я так за брата просила,

Никто мне брата не спас…

***

Всё в бытие лишь так и не иначе!

В вестях благих отметил и Матфей:

Богатые становятся богаче,

А бедные, от этого, бедней.

Напрасно что-то объяснять и спорить,

Выискивать пороки у людей,

Вам это подтвердит любой историк,

От древности и до последних дней.

Конечно можно всё списать на Душу,

В простых словах найти второе дно…

Но надо думать, а не только слушать

Тех, кому тексты трактовать дано.

Они твердят про испытанья ада,

Где в вечных муках протекают дни.

Я верить им хочу! Но вот засада:

Богатством не обижены они.

***

Человечеству всё не хватает ума:

Вавилонская башня, потоп и чума,

Много больше простого намёка.

Но текут эмигранты бесчисленной тьмой,

И грядущего беды влекут за собой,

Что таятся и дремлют до срока.

Мы уже получили со всех адресов,

Что вселенцы животных, не зная врагов,

Размножаются, словно пожары.

Точно так же бактерия, вирус, протист…

Мы не видим клещей, обитателей цист…

И везём новых жителей к старым.

***

Жизнь подчинена мгновенью,

Чьей-то воли, настроенью,

Знаниям врачей, погоде,

Хоть и наша где-то вроде.

Нам в ней многое даётся:

Жить, когда и где придётся,

Быта вечная рутина,

Сырость, плесень, зной хамсина,

Цены, что под потолок…

Жёсткий вечности урок.

***

Странно так, из тех, кто стучится,

Ни один не спросил: Отчего

Опустела твоя страница

И ни отклика нет твоего?

Пишет фейсбук: «друзья»! – Да полно,

Прям смешно: какие друзья?!

Также в мессенджер спамят, словно

Не заметив, что нет меня.

И когда я уйду однажды,

Не застав восхода зари,

Будет также писать мне каждый:

Вот посмейся… Глянь… Посмотри…

***

Мне безразлично: кто, и как, и с кем,

Жизнь личная и дело не моё.

Но для чего на обозренье всем

Вытаскивать в свет грязное бельё?!

Зачем эти парады напоказ?!

Что доказать хотят?! – Что лучше нас?!

Но это ведь тогда уже не акция -

Всех остальных людей дискриминация.

***

Спасибо! Не надо оваций.

Я шла лишь за строчками вслед.

И нечего Вам волноваться,

Давно уже дан был ответ.

Но он Вам не интересен.

Вы ищите новых драм.

Без них этот мир Вам пресен,

Как полный штиль парусам.

Что делать, мы все иные,

У каждого – свой резон,

И репера болевые,

Внутри охраняемых зон.

***

Серебристые крылья дождей

Облетели сквозь зимние бури,

В бесконечно высокой лазури

Белый пламень палящих лучей.

Рассыпается пылью трава,

Лишаи пустырей обнажая.

Попугаев зелёная стая

В листьях пальмы заметна едва.

Крикам их вторят майны окрест,

В звуки транспорта хрипы вплетая

И газона полоска цветная,

Как большой, указующий, перст.

Всеми красками брахихитон,

Жакаранда купается в сини…

А цветы пустырей и пустыни

Погрузились в спасительный сон.

Девять месяцев сушь да жара.

Время жизни стремительно кратко…

Спать и знать, что проснёшься, так сладко.

Жаль, что жизнь не всегда к нам добра.

***

Пропадает мой милый лимон.

Заразиха вовсю колосится.

Жизнь плывёт, как загадочный сон,

Что спешит побыстрее отснится.

В нём всё то же и всё же не то,

Каждый миг сеет новое семя,

Протекает сквозь дней решето,

Обманув нас, коварное время.

Никого я не стану винить.

Смысла нет нам выпестовать жалость.

Мы с судьбой выплетали финифть,

Как умели и как получалось.

***

Вечного в природе не бывает.

Время рушит всё и изменяет.

Также и цветение: в свой срок

Каждый распускается цветок,

И затем тихонько угасает…

Ярко так настурция цвела,

Словно пламень солнечный была,

Лепестки осыпала, желтея,

А лимон да перец, зеленея,

Зацветают нежным белым цветом,

Услаждая взор, палящим летом.

Не тоскуй, глядя на отраженья,

За волной опять волна цветенья.

Так извечно было, есть и будет,