Белый раб

Восторги любви одинаково глубоки как в сердце раба, так и в сердце господина. Это светлое чувство все время, пока оно живо, поглощает все остальные и находит удовлетворение в самом себе. Я испытал это на себе. Даже находясь в самом жалком положении, я все же был безмерно счастлив, и моя страсть делала меня нечувствительным ко всему, что не было связано с моей любовью.

Но слабая человеческая природа не в силах долго пребывать в состоянии подобного экстаза. Он скоро проходит, и, кто знает, цена, заплаченная за эти минуты, может показаться чрезмерной, особенно если подумать о муках обманутых надежд и горького отчаяния, последовавших за этими прекрасными мгновениями…

И все же я с радостью перебираю воспоминания об этих коротких мгновениях… То были редкие мгновения радости, которые память моя, пытаясь восстановить это далекое прошлое, с трудом отыскивает. Они подобны зеленым островкам, кое-где разбросанным в беспредельной шири бурного и жестокого океана.

Прошло недели две с тех пор, как Касси стала моей женой. Была ночь, и я сидел у дверей моей хижины в ожидании ее прихода. На безоблачном небе ярко светила лупа. Весь во власти счастья, я следил за движением луны, любуясь красотой этой ночи и благодаря бога за то, что он не дал дурным инстинктам, которые так часто порождаются униженным положением, взять во мне верх и уничтожить источник прекраснейших и чистых наслаждений.

Внезапно я увидел вдали человеческую фигуру. Я узнал бы ее на любом расстоянии. Еще мгновение - и вот я уже держал в объятиях мою жену. Но, прижимая ее к себе, я почувствовал, что она вся трепещет, а коснувшись щекой ее лица, я заметил, что оно залито слезами.

Тревога охватила меня, и я увлек Касси в дом, умоляя сказать, что могло так взволновать ее. Но вопросы мои только усиливали ее волнение. Она склонилась головой ко мне на плечо и горько зарыдала. В течение нескольких минут она была не в силах произнести ни слова.

Я не знал, что делать, что подумать. Я старался успокоить ее, целовал ее мокрые от слез щеки и крепко обнимал, стремясь успокоить бурные удары ее сердца.

Постепенно Касси успокоилась, но не сразу еще решилась в неуверенных, прерываемых слезами словах рассказать мне о том, что пережила.

С самого дня своего приезда полковник Мур стал проявлять к ней неожиданное внимание. Не довольствуясь мелкими подарками, которыми он щедро ее награждал, полковник постоянно искал случая заговорить с ней и каждый раз при этом полушутя, полусерьезно восхвалял ее красоту. Замечания его носили иногда довольно недвусмысленный характер, но Касси делала вид, что ничего не понимает. Полковника не мог остановить такой пустяк, как нежелание рабыни понять его, и он прибег к словам и поступкам, которые не могли уже оставить у нее сомнений в его намерениях.

Такое поведение полковника оскорбляло Касси, задевая ее женскую скромность, религиозные чувства и любовь ко мне. Несчастная женщина дрожала при мысли об участи, грозившей ей. Но она до этого дня не решалась поделиться со мной своим беспокойством. Ей тяжело было рассказывать мне об оскорблениях, которым она подвергалась. Ей жаль было понапрасну мучить меня: ведь она знала, что, несмотря на жгучую боль, которую доставит мне ее повествование, я буду не в силах отомстить за обиду.

Сегодня миссис Мур с дочерью уехали в гости к кому-то из соседей, оставив Касси дома одну. Она сидела в спальне своей госпожи, занятая рукодельем, как вдруг вошел полковник Мур. Поспешно поднявшись, Касси хотела выйти из комнаты, но полковник приказал ей остаться и выслушать его. Затем, делая вид, что не замечает ее волнения и сам при этом сохраняя полное спокойствие, полковник сказал, что он не забыл о своем обещании найти ей хорошего мужа взамен "этого шелопая Арчи". Однако ему, несмотря на все старания, не удалось найти никого, кто был бы достоин ее. Поэтому полковник, как он заявил, решил взять ее себе.

Слова эти были произнесены с ласковостью, против которой, как он, видимо, считал, она не могла устоять. И в самом деле, немногие из женщин, находившихся в положении Касси, решились бы противоречить. Большинство из них было бы польщено деликатностью формы, в которую полковник счел нужным облечь свои слова. Но она, бедная моя девочка, ощутила лишь стыд и безмерный страх и готова была, как она рассказывала мне, зарыться от отчаяния и ужаса в землю.

Рисуя мне всю эту картину, она заливалась краской, дрожала и на каждом шагу умолкала, не решаясь продолжать. Дыхание ее прерывалось, и она цеплялась за меня, словно спасаясь от страшного призрака.

Наконец, приблизив губы к самому моему уху, она прошептала:

- Арчи! Арчи! И ведь он брат моего отца.

Полковник Мур, как уверяла меня Касси, не мог не видеть, какое впечатление произвело на псе его предложение. Но не обращая на это никакого внимания, он принялся перечислять все преимущества, которые принесет ей такая связь, и пытался соблазнить ее перспективой праздной жизни, нарядами и подарками.