Белый раб

При этих словах кровь залила ее лицо, и она почувствовала, что теряет сознание. Напрасно она пыталась разубедить его, протестовала, молила. Ее испуг, растерянность и тревога только утвердили достойных супругов в их предположении. Они, казалось, радовались своей добыче, а ее отчаяние и ужас доставляли им особое наслаждение. Они забавлялись ею, как кошка забавляется пойманной мышью.

Хозяин заявил Касси, что если она действительно свободная женщина, то у нее нет ни малейшего основания беспокоиться. Если при ней нет необходимых бумаг, ей в крайнем случае придется посидеть в тюрьме, пока не вышлют документы из Ричмонда. Вот и все.

Это было больше, чем могла вынести несчастная Касси. Откуда ей было добыть доказательства того, что она не рабыня? А если она попадет в тюрьму, ее, вне всякого сомнения, вернут полковнику Муру, и она станет жертвой его разнузданного нрава. Надо было во что бы то ни стало избежать такого исхода, и ей представлялся для этого только один путь.

Она призналась, что действительно рабыня и бежала от своего хозяина, но решительно отказалась при этом назвать его имя. Он жил, по ее словам, очень далеко отсюда, и бежала она от него не под влиянием недовольства или нежелания повиноваться, а потому, что нельзя было дольше терпеть его несправедливость и жестокость. Она готова была на все, лишь бы не оказаться снова в его руках. Если они согласны оградить ее от такого несчастья, если оставят ее жить в своем доме, она обещает верно служить им до последнего дня своей жизни.

Супруги переглянулись. Эта мысль, видимо, пришлась им по душе. Они отошли в сторону, чтобы посоветоваться между собой. Если б не страх навлечь на себя неприятности за то, что они дали приют беглой невольнице, они, не задумываясь, согласились бы на это предложение.

Касси пустила в ход все доводы, стараясь их успокоить. После короткой борьбы жадность и жажда проявить власть одержали верх, и Касси стала собственностью мистера Проктора - так звали хозяина этого дома, - и притом собственностью, добровольно признавшей его право владеть ею.

Чтобы не вызвать подозрений у соседей, было решено, что Касси выдадут за свободную цветную женщину, которую мистер Проктор взял к себе в услужение. Так как мистер Проктор имел счастье владеть искусством грамоты - редкий дар среди "бедных белых" в Виргинии, - он выдал Касси бумаги, которые тут же сочинил и составил. Эти бумаги должны были вывести ее из затруднения, если к ней станут приставать с назойливыми вопросами. Она считала себя счастливой уже потому, что ей удалось избежать возвращения в Спринг-Медоу. Вскоре, однако, Касси поняла, что новое положение сулит ей мало радости. Мистер Проктор был "хорошего рода"; его семья еще сравнительно недавно владела значительным состоянием и была окружена уважением. Но частое дробление при переходе в руки наследников некогда большого поместья, о котором никто по-настоящему не заботился и которое все постепенно разоряли, праздность, расточительность и неумелое хозяйничанье привели к тому, что уже отцу мистера Проктора досталось в наследство всего несколько невольников и довольно обширные земельные владения, совершенно истощенные и разоренные. После его смерти рабов продали в покрытие долгов, а землю снова поделили между многочисленными наследниками. Мистеру Проктору досталось всего несколько акров бесплодной земли.

Несмотря на недостаток средств, мистеру Проктору в юности привили те же привычки к безделью и распущенности, в которых вырастает большинство молодых джентльменов в Виргинии. Принадлежавшая ему земля, несмотря на такую степень непригодности, что ни одному из многочисленных кредиторов даже не пришло в голову оспаривать его прав на нее, все же давала ему основание числиться исконным землевладельцем и избирателем. Опираясь на эти права, он с таким же кичливым презрением и сознанием своего неизмеримого превосходства глядел на всякого человека, добывающего хлеб собственным трудом, как любой богатый аристократ в американских штатах. Он был так же надменен, так же ленив и вел такой же распущенный образ жизни, как самые богатые из его соседей, и так же, как они, он все свое время отдавал пьянству, азартным играм и болтовне о политике.