Читаем Белый раб полностью

Он скрылся из виду, и только тогда я тронулся в путь… Я поступил как предатель и трус, и никакая любовь к свободе не могла оправдать мой поступок.

Глава тридцать четвёртая

До самого рассвета я шёл так быстро, как только был в силах. Ни души не встретил я на своём пути. Даже человеческое жильё попадалось очень редко — за всё время каких-нибудь два-три домика самого жалкого вида. Солнце взошло, когда я поднялся на вершину довольно высокого холма. Здесь я увидел маленький домик, стоявший у самого края дороги: осёдланная лошадь была привязана к дереву. Лошадь была тщательно вычищена, вся лоснилась и казалась очень выносливой. По форме седельных сумок я определил, что она принадлежит врачу, который в этот ранний час заехал навестить больного.

Такого случая нельзя было упустить. Предусмотрительно оглядевшись по сторонам и никого не заметив, я отвязал лошадь и вскочил в седло. Сначала я пустил её шагом, но уже через несколько минут погнал галопом, и вскоре домик исчез далеко позади. Находка была поистине счастливая. Мне ведь приходилось продвигаться по той самой дороге, по которой должны были следовать охотники, задержавшие нас накануне. Обнаружив наше исчезновение, они, несомненно, пустились вдогонку, и мне грозила опасность быть настигнутым и узнанным ими. Лошадь оказалась горячей и сильной. Я отпустил поводья, и она помчалась во весь опор. Удача моя этим не ограничилась: случайно опустив руку в карман моей новой куртки, я вытащил из него бумажник, в котором, помимо разных старых бумаг, оказалась и порядочная пачка банковых билетов. Это открытие ещё больше подняло моё настроение, и я скакал весь день, только изредка останавливаясь в тени какого-нибудь дерева, чтобы дать лошади немного передохнуть.

Под вечер, остановившись у какой-то жалкой таверны, я заказал ужин и велел насыпать лошади овса. Как только взошла луна, я помчался дальше. К утру лошадь совершенно выбилась из сил. Благодарный ей за оказанную мне услугу — по моим расчётам, я за сутки проехал около ста миль, — я разнуздал её и, расседлав, пустил пастись в пшеничное поле. Дальше я снова пошёл пешком. Я боялся продолжать путь верхом, опасаясь, что это навлечёт на меня какие-нибудь новые неприятности, да, кроме того, бешеная скачка привела лошадь в такое состояние, что вряд ли она могла бы теперь далеко меня увезти. Я успел значительно опередить моих врагов и не сомневался, что даже на своих лошадях они уже не догонят меня.

Ещё до заката солнца я добрался до большой деревни. Я позволил себе роскошь — заказать сытный обед и хорошо поспать. То и другое было необходимо, так как вынужденное голодание, усталость и бессонные ночи совершенно меня истощили. Я проспал десять часов сряду и проснулся с новыми силами. Поднявшись, я двинулся дальше и теперь уже особенно не боялся, что меня нагонят. Тем не менее я решил, что останавливаться надо возможно реже, и старался идти быстрее. Я пересёк Северную Каролину и Виргинию, переправился через Потомак, вступил в пределы Мэриленда и, миновав Балтимору, перебрался в Пенсильванию, где с радостью увидел, что наконец иду по земле, обработанной руками свободных людей.

Чтобы увидеть эти перемены, мне достаточно было пройти несколько миль. Весна вступила в свои права, и всё кругом уже зеленело и радовало глаз свежестью и красотою. Тщательно обработанные поля, множество огороженных участков, прекрасные фермы, всё чаще попадавшиеся по пути, живописные деревни и шумные города, хорошие проезжие дороги, по которым двигались многочисленные путники и повозки, — все эти признаки достатка и благоденствия говорили о том, что передо мной страна, где труд в почёте и где каждый работает на себя. Приятно и радостно было смотреть на всю эту картину, которая так отличалась от виденного мной в начале моего пути. Там я шёл по скверной, заброшенной дороге, сквозь огромные, однообразные, никому не нужные леса, по запущенным полям, поросшим сорной травой и репейником, или по землям, которые подневольная обработка, неумелая и небрежная, обрекала на запустение. Изредка попадались жалкого вида дома, на расстоянии миль в пятьдесят друг от друга — нищенские, полуразрушенные посёлки, с неизменным зданием суда, двумя-тремя лавчонками и толпой праздношатающихся у дверей таверны, но без малейшего признака усердия или стремления улучшить условия своей жизни.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Пропавшие без вести
Пропавшие без вести

Новый роман известного советского писателя Степана Павловича Злобина «Пропавшие без вести» посвящен борьбе советских воинов, которые, после тяжелых боев в окружении, оказались в фашистской неволе.Сам перенесший эту трагедию, талантливый писатель, привлекая огромный материал, рисует мужественный облик советских патриотов. Для героев романа не было вопроса — существование или смерть; они решили вопрос так — победа или смерть, ибо без победы над фашизмом, без свободы своей родины советский человек не мыслил и жизни.Стойко перенося тяжелейшие условия фашистского плена, они не склонили головы, нашли силы для сопротивления врагу. Подпольная антифашистская организация захватывает моральную власть в лагере, организует уничтожение предателей, побеги военнопленных из лагеря, а затем — как к высшей форме организации — переходит к подготовке вооруженного восстания пленных. Роман «Пропавшие без вести» впервые опубликован в издательстве «Советский писатель» в 1962 году. Настоящее издание представляет новый вариант романа, переработанного в связи с полученными автором читательскими замечаниями и критическими отзывами.

Виктор Иванович Федотов , Константин Георгиевич Калбанов , Степан Павлович Злобин , Юрий Козловский , Юрий Николаевич Козловский

Фантастика / Проза / Проза о войне / Альтернативная история / Попаданцы / Военная проза / Боевик
Кредит доверчивости
Кредит доверчивости

Тема, затронутая в новом романе самой знаковой писательницы современности Татьяны Устиновой и самого известного адвоката Павла Астахова, знакома многим не понаслышке. Наверное, потому, что история, рассказанная в нем, очень серьезная и болезненная для большинства из нас, так или иначе бравших кредиты! Кто-то выбрался из «кредитной ловушки» без потерь, кто-то, напротив, потерял многое — время, деньги, здоровье!.. Судье Лене Кузнецовой предстоит решить судьбу Виктора Малышева и его детей, которые вот-вот могут потерять квартиру, купленную когда-то по ипотеке. Одновременно ее сестра попадает в лапы кредитных мошенников. Лена — судья и должна быть беспристрастна, но ей так хочется помочь Малышеву, со всего маху угодившему разом во все жизненные трагедии и неприятности! Она найдет решение труднейшей головоломки, когда уже почти не останется надежды на примирение и благополучный исход дела…

Павел Алексеевич Астахов , Павел Астахов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза