Белый рынок

-— Причешитесь-ка лучше,— спокойно предложил он.— А то у вас на голове, как у ежика. Уверен, что мисс Сэмпл вряд ли обрадуется, увидев вас в подоб­ном виде. Смелее, смелее, старина!

Фергюссон проследовал в ванную комнату, спрыс­нул холодной водой лицо, потрогал подбородок в уже заметной утренней щетине и причесался.

Мортон поджидал его, сжимая в правой руке авто­матический пистолет с глушителем.

У ошеломленного Фергюссона отвисла челюсть. Он почувствовал, как слабеют его ноги.

—    Не понимаю, что вы собираетесь делать.

Мортон добродушно улыбнулся, затем глубоко

вздохнул.

—    Действительно,— вымолвил он,— этого вы ни­как не могли ожидать. Своего рода сюрприз.

—    Что все это значит? Вы что, с ума сошли?

Нет, Мортон не был сумасшедшим. С той минуты,

как он проник в эту квартиру, он еще никогда в жизни так не забавлялся. К тому же он дал себе слово, что все именно так и произойдет.

Фергюссон попытался сделать шаг вперед.

—    Стойте спокойно,—приказал человек с пистоле­том.— Вы мешаете мне целиться. Если случайно про­стрелю брюхо, вам будет чертовски больно, а пулю в сердце даже не почувствуете.

—    Но как же Ален?—застонал Фергюссон.

—- Там, куда попала мисс Сэмпл, ей хорошо и спо­койно.

—    В больницу?

Веселые морщинки появились в уголках глаз Мортона.

—- Точнее, в морг больницы,—обронил он.

Фергюссон выпрямился. В этот момент Мортон и выстрелил. Удар пули отшвырнул Фергюссона назад, и он рухнул навзничь на ковер. Тело его дернулось, судорожно согнулось, затем обмякло.

—    Аминь!—прошептал Дэвид Мортон, убирая оружие. Он совершенно невозмутимо повернулся, по­кинул комнату, миновал переднюю и вышел.

Его веселое настроение уже успело испариться.

ГЛАВА 2

Танго подходило к концу, и это радовало Ален Сэмпл: ей уже надоело прикосновение к своему телу рук партнера—человека плотного, грузного, тяжелого и лишенного гибкости. Ей не нравились манеры этого мужчины с черными жирными волосами, с круглыми, как черный стеклярус, глазами, с мягким влажным ртом. Даже его голос звучал как-то глухо.

Одним словом, Ален Сэмпл скучала. Она не чув­ствовала себя достаточно пьяной, чтобы черпать по­следние капли удовольствий в подходившем к концу вечере, вернее сказать, ночи.

Она незаметно изогнула кисть левой руки и украд­кой взглянула на часы.

Три часа утра.

Оркестр наконец закончил танго.

— Благодарю вас,—прошептала Ален Сэмпл.

Человек поклонился, отвел ее на место, поклонился вновь и вернулся к своему столику, где его поджидала черноволосая девица в чрезмерно декольтированном зеленом платье.

—     И как ты только смог танцевать с этой уродиной?— презрительно спросила она.

Ее приятель беззвучно рассмеялся, показав при этом свои хищные зубы. Казалось, он был вполне удовлетворен.

—    Не так уж она и неприятна,— возразил он.

Ален Сэмпл разглядывала полупустой бокал

с джин-тоником. Ее нервы немного сдавали. Она выпила остаток уже тепловатого коктейля и оглядела зал, не обращая внимания на гул голосов. «Похоже, здесь что-то затевается»,— мелькнуло у нее в го­лове.

Ожидание становилось невыносимым. Вот если бы тот мужчина, с которым она до этого танцевала, не ушел так скоро! Теперь он ей казался милым, преду­предительным и даже занимательным, да и танцевал он неплохо.

Как же его звали? Клэм Гаррет? Да, Клэм Гаррет. Она уже забыла, кто он по профессии. Впрочем, какое это сейчас имеет значение? Вероятно, она никогда больше его не увидит. Впрочем, так будет даже лучше. В интимном полумраке зала Ален выглядела даже недурно. Она избегала яркого света, подчеркивавшего недостатки ее лица.

Ален достала из сумочки прямоугольное зеркальце и принялась рассматривать свое отображение. И дей­ствительно, красивой ее не назовешь: мясистый нос, скошенный подбородок, глаза неопределенного цвета слегка навыкате, очень широкий, выпуклый лоб. Но у нее имелись и достоинства. Жаль только, что недоступные постороннему глазу: от шеи и до кончиков пальцев на ногах. Тут она могла бы без труда посоперничать с самой Венерой.

«Если бы мне лицо ну хоть ненамного получше»,— вздохнула она, пряча зеркальце в сумочку.

До нее донесся презрительный смешок девицы в зе­леном. В этот момент к ее столу подошел официант и положил на стол конверт. Ален Сэмпл взяла его, надорвала и прочла записку:

«Пакет в гардеробе. Фергюссон ждет. Не теряйте времени». Она разорвала послание на мелкие кусочки и бросила в большую пепельницу, прикрыв сверху окурками и пеплом.

Официант ожидал, услужливо склонив голову.

—      Ответа не будет,— сказала Ален Сэмпл.— Сколько я вам должна?

—    Восемь с половиной долларов.

Она бросила на стол десятидолларовую бумажку и встала. Легкой поступью пересекла танцевальную площадку, вошла в гардероб и передала номерок толстой негритянке с отвислыми щеками.

—    Хорошо провели вечер, мисс?

—    Замечательно, большое спасибо. Если не ошиба­юсь, мне оставлен пакет?

Негритянка пристально оглядела молодую жен­щину.

—    Может, и оставлен.

—    Меня зовут Ален Сэмпл.

—    Прекрасно. Вот он.