Белый рыцарь

Потерпев поражение, Кристиан отпустил её и, отвернувшись, направился к замку, не в силах больше терпеть страдания. Достигнув двери, он заметил, что на него смотрит Дейдре. Он не заговорил с ней, только, проходя мимо, мельком бросил на неё взгляд.

— Вы хорошо поступили, — произнесла она, заведя короткий разговор с ним уже в дверях. — Теперь-то она думать начнёт.

Кристиан глубоко и медленно вздохнул:

— Что в этом хорошего, Дейдре?

Дейдре улыбнулась ему, взяла за руку и повела в замок:

— Подождите и увидите, милорд. Подождите и увидите.

Как-то два дня спустя утром Грейс сидела у окна спальни и удивлялась, почему внизу во дворе никого нет. В этот час, когда обычно в поместье вовсю суетился народ, занимаясь повседневными делами, ещё не появился ни один человек. Куда бы она ни бросила взгляд — на конюшни, на простирающиеся широкие поля — всё вымерло. Куда же все подевались?

Она встала, прошла через комнату и, приоткрыв дверь, выглянула в коридор. Была среда, когда они всегда снимают простыни с кроватей для стирки и выбивают ковры, но поблизости не наблюдалось ни Флоры, ни Дейдре. Грейс вдруг поняла, что не видит и Лизу. Сегодня утром та не принесла Грейс на завтрак чай с овсяными лепешками.

Легкое беспокойство зашевелилось в душе. Грейс тихо выскользнула в коридор и стала медленно спускаться по ступеням. На секунду она прислушалась, не раздастся ли снизу какой шум. Тишина. Из кухни не доносилось ни громыхания, ни приглушённых голосов. Ничего. Она спустилась уже до середины лестницы, но всё ещё ничего не слышала, кроме тишины.

Сойдя на последнюю ступеньку, Грейс оглядела просторный пустой холл и поняла: должно быть, происходит что-то весьма нехорошее. Как могло множество людей исчезнуть так, что она и не заметила? Почти также, будто она гуляла во сне.

Идя к лестнице, ведущей к комнатам слуг, Грейс померещилось, что она слышит какой-то звук, слабый плач, который, кажется, доносился со стороны кухни. Она заглянула в дверной проём и снова услышала тот же звук, теперь уже громче. Заинтересовавшись, она ступила в помещение, которое, по своему обыкновению, встретило гостеприимным теплом, запах выпечки витал, там, где посреди стола всегда стояла в ожидании корзина с овсяными лепешками, а над очагом вечно кипел чайник. Но на сей раз не было ни чайника, ни огня в очаге. Всю утварь до последней тарелки и чашки убрали в шкаф.

Снова раздался плач, и Грейс повернулась туда, где на своем месте у очага стояла люлька. Она почувствовала, как у неё вдруг стеснило грудь и задрожали колени. Грейс осторожно подошла, заглянула внутрь: там на спине лежал маленький Йен Маклин, вытягиваясь и суча крошечными ножками и ручками.

Почуяв её присутствие, он издал вопль.

Грейс оглядела кухню, удивляясь, чего ради младенца оставили без присмотра.

— Дейдре? — позвала она, но в ответ — ни звука. «Что, если он голоден, — подумала она. — Что, если ему нужно сменить пелёнку?»

Грейс оставила кухню и вышла во двор поискать хоть кого-нибудь, кто смог бы ей объяснить, что происходит. Позади в кухне плач Йена всё усиливался.

— Дейдре! — позвала она. — Шонак!

На её призывы никто не откликнулся. За спиной у неё Йен заходился в плаче, доходя уже до визга.

— Есть здесь кто-нибудь? — огласила криком Грейс башни замка, но никто не откликнулся. В груди тяжело застучало сердце от страха, что случилось воистину нечто ужасное. Поняв, что никто не явится, Грейс поспешила обратно в кухню. Йен неистово вопил, его крошечное личико покраснело. На мгновение Грейс охватила паника — она не имела ни малейшего представления, что же делать. Со всё возрастающим страхом она думала, что ведь ей почти не доводилось иметь дела с малышами.

— Дейдре, пожалуйста, — голос срывался от ужаса. — Где ты? Помоги мне. Пожалуйста!

Она наклонилась над люлькой, надеясь утихомирить младенца:

— Ш-ш-ш, всё хорошо, Йен. Я уверена, что твоя мамочка или тётя Дейдре скоро придут.

Пожалуйста, пусть они побыстрее вернутся.

Но Йен только всё громче плакал, и вскоре его одолела сильная икота вперемежку с криками.

И тут, окончательно запаниковав, Грейс сделала то единственное, что смогла придумать. Она наклонилась и взяла малыша на руки. Лишь только Йен почувствовал тепло её тела, как тут же затих. Грейс медленно стала покачивать его, как это делала столько раз Шонак.

К тому времени, когда возвратился Кристиан, Грейс наконец-то поняла, что он сотворил. Долгие недели с тех пор, как потеряла дитя, Грейс не могла смотреть на детские личики без того, чтобы в животе не образовался болезненный ком. Если бы ей довелось проходить мимо колыбели Йена, она бы повернула в другую сторону, только бы не оказаться близко к нему. Она целенаправленно избегала большого зала, где обычно играли ребятишки, пользуясь южной лестницей, чтобы подняться в свою спальню.