Белый рыцарь

Чего Грейс действительно хотела, так это спросить Кристиана, что же она совершила, чтобы вызвать у него такое недовольство — нет, что она должна была совершить. От бабушки ей было известно, что большинство супругов, разделяя брачное ложе, тем не менее не делили одну постель. И такое поведение считалось обычным делом. А ещё она узнала от своей бабушки, что те же мужья и жены часто находили других, с кем проводили время, когда их супругов не было рядом.

Именно так намеревался поступать Кристиан? Он собирался обзавестись любовницей, проделывать с другой женщиной то же, что прошлой ночью творил с ней? Искал бы он кого-то, кто сделал бы всё правильно, кого-то, с кем он остался бы до утра? А что, если у него уже есть любовница? Как-никак, он был светским львом, а она — деревенской девчонкой. Несмотря на то, что было принято в других браках, в голове у Грейс никак не укладывалась мысль о Кристиане, который проделывал бы то же самое с другой женщиной. Хотя о прошлой ночи у неё остались размытые воспоминания, то, что она помнила, было глубоко личным и драгоценным, совершенно божественным, завершением клятв, которые они принесли перед Богом и людьми, вершиной судьбы, которая свела их вместе. Теперь, когда Грейс знала, что на самом деле происходит между мужчиной и женщиной, она бы лучше приготовилась. В первый раз она понятия не имела, чего ждать. Она бы просто постаралась поусерднее сделать всё правильно — независимо от того, что бы это, по её предположению, ни было.

Трепет, охвативший её в ожидании встречи с Кристианом, пропал, когда она дошла до двери столовой и увидела пустующую комнату с одиноко стоящим в глубине стулом. От чувства безнадёжности у Грейс всё внутри сжалось. Очевидно, Кристиан не намеревался присоединиться к ней во время завтрака.

Лакей, заметив, что она у двери, встал по стойке «смирно» и отодвинул стул для неё — одной. Грейс осталась стоять у двери, оскорблённая, глубоко уязвлённая пренебрежением Кристиана. Она должна была завтракать одна после своей брачной ночи. Лакей уставился на неё, и его лицо выражало больше, чем она могла вынести. Он жалел её.

Внезапно Грейс решила, что неудобства, доставленные пустым желудком, будут намного предпочтительнее, чем смущение от завтрака в одиночестве на глазах у всех слуг.

— Спасибо, но сегодня я не хочу завтракать, — сказала она лакею, отвернулась и поспешила выйти из комнаты, чтобы тот не смог увидеть уже подступившие к глазам слёзы.

Глава 11

Грейс понятия не имела, куда она идёт, покинув столовую. Ей было всё равно. Она просто развернулась и, выскочив из комнаты, со слезами обиды на глазах кинулась наобум, по первому попавшемуся коридору.

Наконец, перейдя на шаг, Грейс попыталась успокоить свои оскорблённые чувства. Она вступала в этот брак, хорошо понимая, что тот потребует от неё немалого труда, но за такой труд она охотно была готова взяться, особенно если это приведёт к тому, что они с Кристианом когда-нибудь обретут взаимные любовь и уважение, преданность друг к другу, какие нашли её родители и бабушка с дедушкой. Неужели с её стороны глупо было даже пытаться? Она понимала, что ошибки неизбежны, но также знала, что будет учиться на них, как училась всегда и всему в жизни — от умения правильно заваривать чай до владения искусством рисования. Она никогда не оставляла попыток, как бы трудно ей ни приходилось, и всегда старалась решить проблему, рассматривая её со всех сторон. Она ясно сознавала, что им понадобиться время, чтобы для начала узнать друг друга поближе, но вот чего она не ожидала, так это что ей будет просто отказано в малейшей надежде на успех.

С того момента, как она согласилась выйти замуж за маркиза Найтона, Грейс твёрдо решила, что станет женой, которой он мог бы гордиться. Когда священник произносил слова клятвы, она вслушивалась в каждое слово — в богатстве и бедности, в болезни и здравии, в горе и радости — и принимала каждое в своё сердце. И вот, уже на другое утро после венчания Кристиан оставил её одну. Что, во имя Господа, она сделала неправильно? Каким бы ужасным не показался ему опыт их брачной ночи, Грейс просто не могла поверить, что заслужила быть покинутой, да ещё на виду у всей челяди. Неужели Кристиан полагал, будто проснувшись и обнаружив, что он ушёл, она самым обычным образом станет потягивать маленькими глотками утренний чай, есть тосты, а потом спокойно дожидаться его в карете, и, встретившись с ним там, скажет: «Благодарю вас, сэр, что справились с неприятной задачей, лишив меня невинности. Не хотите ли сесть по ходу движения?»