Белый рыцарь и павший ангел

Кристина: Если не раньше. Должна признаться, я крайне скептически отнеслась к твоим словам, Ричард. Прости меня.

Леон: Я думаю, что смогу вас простить, если завтра мы сделаем перерыв и отдохнем в городе. Я тут провел всего несколько дней, и хочется посмотреть окрестности.

Кристина: Хорошо, так тому и быть. Завтра будете набираться новых сил, дабы продолжить вашу работу.

Леон: Спасибо.

Этим вечером Кристина готова была устроить вечеринку в честь первых успехов ее сестры. Самое смешное, что в высшем обществе обычно устраивают праздничные балы или званые ужины. Но нет, Кристина хотела именно ВЕЧЕРИНКУ. Влад, на пару с Фредериком, с трудом отговорили ее от этой безумной идеи, и она решила, что мы повеселимся завтра в городе. СЛАВА БОГУ! Мне сложно представить одну из самых мощных волшебниц России, танцующую под современную музыку. Ужас!

Было довольно поздно, когда я засиделся в библиотеке. У семьи Криковых было крайне занятное собрание различной литературы, мимо которой я просто не мог пройти. Когда я взглянул на часы, было уже за полночь, и я решил пойти в свою комнату. По пути мне довелось услышать тихое, но приятное пение. Мое любопытство заставило меня идти на мелодию и привело к одной из маленьких гостиных.

Притаившись за углом, аккуратно заглянул внутрь и увидел Тинову, поющую посреди комнаты. Будучи крайне заинтригованным, я прислушался к песне. В голосе звучали ноты грусти и сомнения. Что-то разрывало ее изнутри. Она пыталась преодолеть то, что терзало ее душу. Мне стало ее очень жаль, хотя на людях она всегда выставляла себя бесчувственным командиром со стальными нервами и каменным лицом. Пока она пела свою песню, мне вспомнилось, как иногда правда отличается от того, что мы видим снаружи. Когда она закончила петь, я понял, что не очень хорошо прячусь…

Тинова: Тебе понравилось?

Леон: Аааа… Да, плохо я в прятки играю. Звучало грустно, вас что-то тревожит…

Тинова: Ольга.

Леон: Ладно, Ольга. Как скажете. Так что у вас за горе такое?

Тинова: Просто… Иногда вспоминается прошлое. Тебе будет не интересно.

Леон: Я, конечно, не настаиваю, но вы не выглядите такой, как всегда. Это уже что-то совсем личное. Ну, если не хотите…

Ольга глубоко вдохнула, после чего осмотрела комнату. С чего-то она все-таки решила мне открыться…

Тинова: Мои родители были исследователями магических хроник. Как-то раз у них вышел сильный скандал. В то время никто не мог полностью контролировать свою магию. Скандал перерос в нечто большее, и они нечаянно, подожгли наш дом. Огонь был повсюду, а они создали одно-единственное заклинание – барьер, чтобы защитить меня.

Леон: Сложно тебе пришлось, наверное.

Ольга начала ходить по комнате…

Тинова: Особенно для восьмилетней девочки. После этого госпожа Дафнэйт взяла меня к себе в дом и приютила, как собственную дочь. Это было тринадцать лет назад, с тех пор я поклялась служить семье Криковых.

Леон: Интересно. Хотя и не точно.

Тинова: Что?

Леон: Ну… я бы не сказал, что то, что ты делаешь, является службой. Ты не служишь семье, а защищаешь ее. В смысле, это далеко не та ситуация, в которой у тебя не было выбора. Как раз-таки наоборот, будь у тебя любой другой выбор, ты все равно выбрала бы быть с ними. Это не служба. Ты защищаешь то, что тебе дорого, и не должна об этом жалеть. Это очень хорошо, особенно в данной ситуации, когда каждый день может стать последним.

Я широко улыбнулся, чтобы немного приободрить ее…

Тинова: Ясно. Тогда у меня к тебе будет еще один вопрос.

Леон: Задавай.

Тинова: Сколько времени ты оставил Ирине, Паладин?

Моя улыбка быстро сошла с моего лица, и я был готов схватить свой кортик и убить ее, но что-то было настолько не так, что я просто не смог этого сделать…

Леон: Как ты узнала?

Тинова: Мне попросту стало это понятно. Я знаю, если тебя убить, Ватикан пришлет еще больше паладинов, если нет, то это будет значить, что тебя достаточно для того, чтобы вырезать всех нас. Я не настолько глупа, чтобы угрожать тебе, но я не хочу кровопролития, поэтому…

Ольга подошла и мягко поцеловала в губы…

Тинова: Сделай только то, что должен, и покинь нас с нашим горем.

После этих слов она вышла из комнаты, оставив за собой сильный запах роз, который неудачно пытался скрыть запах невыплаканных слез. Этот поцелуй был ее последней попыткой спасти хоть кого-нибудь от меня. Вновь я понял, что разрушаю чьи-то жизни. В этот раз это была повидавшая немало горя восьмилетняя девочка, чья жизнь уже когда-то давно была превращена в руины. И вот теперь я собрался разрушить ее вновь вернувшееся счастье. Моя миссия снова стала невероятно сложнее.

Глава IV Увядшие розы и проклятый крест

Иногда появляется что-то, что мы защищаем ценой собственной жизни, а иногда и чего-то большего