Белый Шанхай

Далекий колокол, на лодках — фонари,
Лиловый вечер, нестерпимо длинный.
Опять не спать сегодня до зари,
Смотреть на крыши пагоды вдали
И вспоминать черты моей любимой.

За то, чтобы их снова увидать,

Я все на свете ей готов отдать.

— Таки все? — приподняла брови Ада. — Что-то не верится.

— Хотите, я подарю вам аэроплан? — тихо произнес Даниэль. — Вы ведь наверняка в детстве хотели научиться летать — так почему бы не осуществить вашу мечту?

Это было настолько нелепо, что Ада только отмахнулась:

— Ой, да перестаньте!

— Я прямо сейчас переоформлю на вас документы. Только прошу вас: дождитесь моего возвращения — я скоро уеду по делам и меня не будет несколько месяцев.

Ада испуганно заморгала:

— Вы или врун, каких свет не видывал, либо совсем из ума выжили…

Даниэль поднес ее руку к губам:

— Я выжил из ума. И очень доволен этим.

До последнего момента Ада была уверена, что он шутит, но они действительно пошли к китайскому чиновнику, и тот вручил ей документ, который свидетельствовал, что аэроплан «Авро-504» отныне принадлежит ей.

4

Они вернулись в Шанхай на таксомоторе: Даниэль сказал, что аэроплан лучше оставить в Сучжоу, чтобы Эдна не проведала об их секрете.

— Мистер Бернар, я так не могу! — повторяла Ада. — Вы так добры ко мне… Вы все время делаете для меня что-то хорошее, а я даже не знаю, чем вам отплатить.

Даниэль только улыбался:

— Я ничего не требую от вас.

Они въехали в город и покатили по Бабблинг-вэлл-роуд. Стоило им обогнуть ипподром, как движение автомобилей застопорилось: на Нанкин-роуд толпа студентов перегородила дорогу. Водители сигналили, рикши ругались, но молодежь не обращала на них внимание и продолжала хором выкрикивать лозунги.

— Чего они хотят? — спросила Ада.

— Равноправия, справедливости и отмены законов, которые ухудшают положение бедноты, — отозвался Даниэль.

Он расплатился с водителем и вышел из машины.

— Пойдемте, Ада, иначе мы здесь надолго застрянем.

Прижав подарки к груди, она пошла вслед за ним между гудящими автомобилями.

Напротив полицейского участка толпа сгустилась.

— Пропустите! — рычал Даниэль, но его никто не слушал.

Навстречу им торопились китайцы — студенты, монахи, конторские служащие и кули. На афишной тумбе сидел щуплый парнишка и, потрясая кулаком, произносил пламенную речь. Толпа ему бешено рукоплескала.

Когда Даниэль и Ада добрались до противоположной стороны улицы, у ворот полицейского участка завязалась драка. Студенты принялись швырять камни; кого-то повалили и начали бить ногами.

Оглянувшись, Даниэль увидел офицера в пробковом шлеме.

— Последнее предупреждение! — крикнул тот, показывая на команду сикхов, вооруженных карабинами. — Если вы не разойдетесь, я не отвечаю за последствия!

Что толку им объяснять? Они все равно не понимают по-английски.

Даниэль взял Аду за руку: «Надо уходить отсюда!» И тут грянул ружейный залп.

Вздрогнув, толпа с животным воем кинулась врассыпную, снося все на своем пути.

— Они растопчут нас! — крикнул, задыхаясь, Даниэль, когда его плашмя прижали к стене.

Они с Адой сунулись в узкую облупленную дверь и очутились в крохотном ресторане, где обедали китайцы в длинных синих халатах. Над их плошками поднимался пар; под потолком крутился старый вентилятор.

Увидев Даниэля и Аду, здоровый, как кабан, слуга надвинулся на них:

— Сюда нельзя!

Он хотел вытолкать их наружу, но тут в дверь повалили насмерть перепуганные люди. В общей свалке Даниэль заметил растрепанную русоголовую женщину: она сползла на пол и закрыла голову окровавленными руками.

— Эдна! — заорал он.

Бросив подарки, Ада кинулась к ней:

— Миссис Бернар! Что с вами?!

Они оттащили ее в кухню.

— Дай полотенце! Не видишь — кровь! — рявкнул Даниэль на остолбеневшего повара.

Тот кинул ему влажную тряпку.

— Какого черта ты сюда полезла? — злился Даниэль, обтирая глубокий порез на лбу у Эдны.

Она смотрела на него дикими глазами; губы ее тряслись, челка слиплась от крови.

— Новости — моя работа…

— Надо забрать ее отсюда! — прошептала Ада. — А то, не дай бог, китайцы прознают, что она дочь Уайера!

Взяв Эдну под локти, они вывели ее через заднюю дверь в заваленный мусором двор и, поплутав по кривым переулкам, свернули на пустынную нарядную улицу.

Сквозь кроны деревьев рябило яркое солнце, где-то далеко звенели полицейские свистки и надсадно ревели автомобильные клаксоны.

Даниэль никогда не ходил по этой улице пешком и, только увидев знакомый белый особняк, понял, что они вышли к Нининому дому.

Внезапно Эдна потеряла сознание.

— Она умерла! — взвизгнула Ада.

— Да не орите вы! — прикрикнул на нее Даниэль.

Они уложили Эдну на траву.

— Сидите здесь: я сейчас вернусь! — сказал он Аде и, добежав до Нининого дома, забарабанил в дверь.

На его стук вышел худой темноволосый человек.

— Что вам угодно? — холодно спросил он с русским акцентом.

— Нина дома? — спросил Даниэль и только тут осознал, что перед ним стоит Клим Рогов.

5