Белый Шанхай

– А нам-то что делать? – сердился дон Фернандо. – Тут сидеть или в Шанхай возвращаться? М-да… Теперь вся власть в Зеленой банде перейдет к Большеухому Ду, помощнику Рябого. Рябой после этой истории «потерял лицо», а Зеленая банда – это тебе не армия: тут не звания, а авторитет нужен. Большеухий выкупил учителя, теперь будет держать его рядом, будет кланяться ему, а все дела приберет к рукам. Кто знает, может, он сам и подстроил арест Рябого.

Ночью Рубен (так звали бритоголового баска) разбудил Клима:

– Вставай. Едем в Шанхай – Лу сбежал в Нагасаки, в Китайский город вошли войска Ученого Ци Сеюаня.

Фернандо сидел на корме лодки, дрожал щеками и ругался. Дона не радовало, что его предсказания сбылись. Верный человек шепнул ему, что перед отъездом губернатор продал свои запасы опиума по бросовой цене. На складе в Нантао у дона Фернандо лежала крупная партия, за которую он надеялся выручить большие деньги. Но опиум Лу наводнил город, и стоимость зелья упала.

Высадились у доков в Китайском городе. Дона Фернандо ждал автомобиль.

– Сейчас едем в «Летучий голландец», – сказал он Климу. – Там, правда, неприютно, солдаты все разгромили, ну да плевать… Одному по темноте ходить опасно, так что переночуешь у меня, а утром отправишься, куда тебе надо.

4

Клим проснулся от боли в спине – отлежал: спал на чехле контрабаса в ресторанном зале. Сквозь заколоченные витрины пробивалось солнце. Пыль, сломанная мебель, на полу – битые тарелки.

Рубен сбежал вниз по лестнице:

– Иди, тебя дон зовет.

Кабинет с серебряной звездой на двери тоже был разграблен. Дон Фернандо восседал на кресле с оторванной спинкой, перед ним стоял толстый китаец-военный.

– Переведи, чего ему надо, – велел дон Фернандо.

Клим выслушал гостя.

– Это Сю, бывший полковник на службе губернатора, – объяснил он. – У него под началом батальон экипированных и обученных солдат. У них есть оружие, но нет пайка. Сидят в отцепленных вагонах на Северном вокзале. В плен их не берут. Сю хочет продать и себя, и батальон. Его солдаты готовы служить за еду.

Фернандо поскреб заросший подбородок. Сю следил за ними беспокойным взглядом.

– Это ведь сила, – задумчиво сказал дон. – И с такой силой мы можем горы свернуть.

– У тебя есть деньги, чтобы содержать батальон солдат? – спросил Клим. – Прибыли от них никакой.

– Как знать, как знать… Но Большеухий не потерпит в городе такую силу, значит, будет война за территорию. Мы его можем потрепать, но выиграть, конечно, не выиграем. Вот что, сейчас едем к Большеухому и предложим ему сделку: он дает мне кредит на казино, а я ему организую охрану опиумных складов. После ареста Рябого у него с этим проблемы: не все командиры хотят, чтобы он был главой Зеленой банды. Умой рожу и поехали – будешь переводить.

– Дон, я…

– Не огорчай меня!

Все разместились в одной машине. Рубен сел за руль.

– Дом номер сорок на Рут-Валлон, – назвал адрес дон Фернандо.

Клим сделал безразличное лицо. Смотрел в окно на школьниц, на мороженщика с тележкой, на нищего солдата у дороги – в военной форме, с протянутой рукой. Жизнь кипит и, может, еще не кончится к обеду.

У пропускного пункта на Северной Сычуань-роуд стояла очередь из нескольких автомобилей. Улица была перегорожена мешками с песком. За ними мелькали каски американской морской пехоты.

Высокий горбоносый лейтенант проверял документы.

– Сидите тут, – сказал дон Фернандо, выбираясь из автомобиля.

Клим напряженно прислушивался к переговорам, но ничего не мог разобрать. Дон Фернандо улыбался, тыча в свои бумаги. Офицер вытянул шею, что-то сказал своим, и в ту же минуту к автомобилю подбежали несколько солдат:

– Всем выйти! Руки за голову!

Проклиная все на свете, Клим вылез наружу. Его поставили носом к стене, обыскали.

– Эге, какую птицу мы выловили! – сказал кто-то.

Клим вздрогнул и только через секунду догадался, что речь не о нем, а о полковнике Сю.

– Стоять, я сказал! Этот Сю, сэр, персона нон грата в Международном поселении. Он военный преступник, сэр, – послужной список, как у Чингисхана.

– Вы уверены, что это он?

– Офицер-волонтер опознал его, сэр.

Арестованных посадили в военный фургон, отвезли в центральный полицейский участок и заперли в переполненном изоляторе.

– Я – подданный Мексики! – кричал дон Фернандо и яростно тряс решетку. – Я обладаю правом экстерриториальности!

К двери подошел следователь – совсем мальчишка.

– Еще одно слово, и вас посадят в карцер, – произнес он с сильным русским акцентом.

5

Крутился вентилятор на столе, от движения воздуха колыхались жалюзи. Феликс покачивался на стуле, курил и слушал адвоката Олмана. Когда началась война и была объявлена чрезвычайная ситуация, ему и другим сотрудникам политотдела велели допрашивать арестованных. Рук не хватало, вызвали даже тех, кто был в отпуске.

Олман – чистенький, свежий – трогал подкрученные усы и вежливо объяснял, что мексиканский подданный Фернандо Хосе Бурбано не подлежит аресту.

– Ваш подопечный давно состоит на учете в полиции, – буркнул Феликс.

Олман придвинулся ближе, сложил ладони домиком: