Белый Шанхай

– Гувернантка для Бриттани.

Брови красавицы поднялись.

– Да? Хорошо, ты ее выбрал без меня – тебе и карты в руки. Бриттани, иди сюда, детка! Вот тебе новая девушка… Как вас зовут?

– Ада.

– Иди поиграй с мисс Адой.

Из-под дивана показалось пухлое личико ребенка: черные, как у матери, волосы, а лицо – вылитый папаша.

– А мисс Ада не будет драться?

– Если будет, уволь ее к чертям, – сказала миссис Уайер и снова взялась за мандолину. – Роберт, ты слышал? Даниэль вернулся из плена – живой и невредимый, если не считать солнечного ожога. А остальных пленников не отпустили. Моя сестрица примчалась из Кантона, решила в честь Даниэля банкет устроить.

– Так Эдна взяла интервью у доктора Сунь Ятсена? – перебил мистер Уайер.

Жена не ответила на его вопрос.

– Я была сегодня у Бернаров: Даниэль выглядит так, будто его наждачной бумагой начистили.

В этой семейке не слушали друг друга.

Бриттани дернула Аду за рукав:

– Пошли, я тебе кое-что покажу!

6

За целый день родители ни разу не зашли в детскую. Иногда из дальних комнат доносился звук мандолины или патефона. Бриттани прикладывала палец к губам:

– Тихо! У мамочки вдохновение.

Тут же забывала обо всем и вновь начинала прыгать по диванам, громыхать дверцами шкафов и петь.

Под конец дня Ада валилась с ног: Бриттани ни на секунду не могла угомониться. Даже за ужином (куриное филе с розмарином, запеченная спаржа и вишневый компот) она требовала рисовать тигра из «Книги джунглей» и сердилась, что у Ады Шерхан походил на уличного кота.

– Теперь играем в Белоснежку! – крикнула Бриттани, вскакивая из-за стола. – Ты будешь злой мачехой. Вели мне прясть!

Ада растерянно моргала:

– Что прясть?

– Ну как ты не понимаешь?! Ты должна понимать! Ты должна! Должна!

Слезы, крик… У Ады душа ушла в пятки: «Сейчас мать прибежит и выгонит меня».

– Надо перематывать нитки с катушки на карандаш! – всхлипывая, объяснила Бриттани. – Ты что, не знаешь?

Ада отправилась искать катушку, а когда вернулась, девчонка уже передумала играть.

– Смотри, что у меня есть – сережка! Это мамина. Давай ее спрячем, а когда мама будет искать, скажем ей: «Пять долларов!»

Ада была готова убить ее.

В детскую вошла няня – странная женщина в европейском платье и с забинтованными ногами-копытцами:

– Мисс Бриттани, пора спать.

– Не хочу, не хочу, не хочу!

– Шлепка дам, – пообещала няня.

Ада остолбенела: так разговаривать с господскими детьми?! Но Бриттани ничуть не оскорбилась.

– Я тебя очень-очень люблю! – закричала она и кинулась обнимать няньку. – Ты видела мою новую мисс Аду? Я ее уже замучила.

Нянька мягко улыбнулась:

– Меня зовут Хобу.

От нее сильно пахло табаком, но она была аккуратной, маленькой и ладной, как китайская куколка-сувенир. Возраст не определить – то ли тридцать лет, то ли сорок.

– Вы, мисс Ада, не стесняйтесь: если надо – накажите ее, – сказала Хобу.

– А то я на голову сяду! – радостно подтвердила девчонка.

Нянька поцеловала ее:

– Идите, мисс Ада, к хозяйке: она вас зовет. А мою птичку я сама спатеньки уложу.

Миссис Уайер – Лиззи, как она велела себя называть, – подробно расспросила Аду, кто она и откуда.

– У меня три главных правила, – сказала она. – Первое: вы все дезинфицируете. В Шанхае дикая антисанитария. Средняя продолжительность жизни китайца – двадцать семь лет. То же самое было в Европе в Средние века. Второе: каждый день вы будете отводить Бриттани в парк. Моя дочь – непростой ребенок, и ей надо перебеситься. И третье: вы будете ее учить. Она до сих пор не знает букв. Ее папаша думает, что у нее плохая память. Ничего подобного! Стоит ему чертыхнуться, и она все за ним повторяет. К школе она должна уметь читать, писать и считать.

Лиззи не потребовала рекомендательных писем. Ее не интересовало, работала ли Ада учительницей, знает ли, как обращаться с детьми.

– Можете быть свободной, – сказала Лиззи. – Жалованье будете получать раз в неделю у меня.

Ада добралась до дома. Она не спала предыдущую ночь, и сейчас ей опять нужно было собираться в «Гавану». Клима с батюшкой не было, на столе осталась грязная посуда.

«Вот свиньи!» – подумала Ада. Тарелки мыть не стала: пускай все засохнет – сами будут отскребать.

Глава 17

1

По пятницам американские морпехи – сама щедрость: у них получка. Высадившись на берег, они растекались по кабакам, угощали выпивкой, давали чаевые, танцевальные билеты скупали пачками. Но при этом были уверены: за деньги девушки готовы на все. Ага, как же!

Американские матросы, а уж тем более солдаты-«пельмешки» – классом пониже. Они никогда не кричали: «Все пьют за мой счет!» С ними можно было работать только по четвергам, когда морпехи сидели на кораблях.

Британцы все скупые, французы, говорят, поголовно имеют «болезни любви». Их недавно перевели из Тонкина,[26] а там сифилис и гонорея чуть ли не у каждой второй проститутки.

По мнению Бэтти, самыми шикарными «ящерами» были итальянцы.

– У них недавно к власти Муссолини пришел, – сказала она Аде. – Дуче не скупится на военных – у них и форма, и вид. А лучше всех – офицеры в этих шапочках набекрень.