Белый Шиповник и Черные Ягуары

Чем ниже спускалась Инса, тем громче были доносившиеся из-за двери звуки, становилось понятно, что это что-то вроде произносимого нараспев речитатива, вот только слова разобрать не получалось. Эти звуки вызывали смутную тревогу, поэтому дверь в подвал Инса открывала медленно и осторожно. Открыла, проскользнула в подвал и аккуратно закрыла за собой дверь, да так и замерла возле этой самой двери.

То, что открылось перед ней, никак не хотело укладываться в голове. Глаза видели, уши слышали, нос обонял, но разум отказывался осознавать.

На каменных плитах пола, расчерченных вязью непонятных символов, неподвижно лежал Икен. В ногах у него, боком к двери, стоял отец, напевно произносивший текст, по всей видимости, заклинания, Инсу он пока не замечал. По углам мастерской стояли курильницы, испускавшие густой дым, запах которого девушка по-прежнему не могла идентифицировать. В этом дыму, стлавшемся ближе к полу, фигуру брата было видно плохо, Инса даже не могла разглядеть, открыты ли у него глаза. Дышит ли Икен, тоже было непонятно, но раз отец был так спокоен, наверное, брат всё-таки был жив.

И вот, прямо на глазах у остолбеневшей Инсы из дыма и теней начало формироваться нечто. Смутная расплывчатая фигура медленно увеличивалась, тянулась к Икену, втекала в него. От этого неясного силуэта веяло такой потусторонней жутью, таким всепоглощающим ужасом, что становилось трудно дышать. Девушке было определенно, полностью и совершенно, ясно, что это потусторонняя тварь, и если не сделать что-то прямо сейчас, это порождение той стороны заберет её брата, ну или вселится в него, что было ничуть не лучше.

— Папа, прекрати немедленно! — закричала Инса. Вернее только подумала, что закричала, а на самом деле из стиснутого страхом горла вырвался только сиплый писк.

Тогда Инса бросилась к отцу. То есть, попыталась, но оказалось, что двигаться стало чрезвычайно тяжело, как будто идешь даже не в толще воды, а внутри желе. Но девушка упорно тянула себя вперед. Вот она добралась до отца, протянула к нему руку, дотронулась и смогла произнести вполне внятно, хотя и очень тихо:

— Не надо. Папа, прекрати. Оно же убьет Икена.

Отец определенно её услышал, но чтение заклинания не прервал, а дочь отшвырнул прочь воздушным вихрем. Инса отлетела к стене и, больно ударившись спиной и затылком, сползла на пол. В голове гудело, перед глазами всё расплывалось, но то, что это уже почти полностью поглотило бедного Икена, она всё-таки видела.

Времени на раздумья не оставалось. Что бы там ни задумал отец, он заблуждался, Инса чувствовала совершенно отчетливо, что если оно поглотит Икена полностью, брату не жить. Конечная цель была ясна — любой ценой прервать ритуал. Для этого надо было как-то вывести из строя отца. Придерживаясь за стену, она поднялась и огляделась. В паре шагов от нее над верстаком были аккуратно развешаны инструменты. Нужно было что-то такое, что сработает с одного удара, поскольку второго шанса отец ей не даст. Нож, молоток, шило и долото Инса отмела — не была уверена, что сможет нанести удар так, чтобы и вывести из строя, и не убить. А вот киянка показалась ей подходящим инструментом, тем более, что она где-то читала, что похожий деревянный молоток в давние времена использовали на морских судах для того, чтобы лишить сознания перед операцией. Οна, конечно, понимала, что даже деревянным предметом отцу можно ведь нанести и смертельный удар, но Инса была готова заплатить эту цену, чтобы не отдать брата потусторонней твари.

Взяв киянку, оказавшуюся довольно тяжелой, в руки, девушка осторожно и медленно, поскольку неестественное сопротивление воздуха никуда не делось, двигалась вдоль стены пока не зашла отцу за спину, потом аккуратно приблизилась и, крепко сжав инструмент обеими руками, размахнулась, насколько это получилось в таком желеобразном воздуxе, и изо всех сил ударила его по голове.

Отец рухнул на пол, но потусторонняя тварь вопреки ожиданиям не исчезла. Она больше не пыталась забраться в Икена, теперь она, наоборот, утекала за грань, каким-то ңеведомым Инсе образом увлекая брата за собой.

— Нет-нет-нет-нет-нет, — запричитала девушқа, упав на колени рядом с Икеном и пытаясь понять, что же ей теперь делать. Идей не было никаких, а брата тем временем постепенно утягивало на ту сторону. Потом Инсе было сложно описать, что именно происходило — Икен просто как будто исчезал из этого мира, как бы растворялся, перетекая в тот.

Говорят, что иногда человеку, попавшему в безвыходную ситуацию, помогают сами Стихии. Наверное, в тот раз произошло именно это. Внезапно Инсе стало абсолютно ясно, что нужно делать. Она легла рядом с Икеном, повернула ставшее тяжелым тело брата на бок, крепко его обняла, тесно прижавшись всем телом, и, закрыв глаза, начала нараспев повторять: «Останься со мной. Останься среди живых. Останься со мной. Останься среди живых». И снова, и снова, и снова.