Белый Шиповник и Черные Ягуары

Когда до нужного входа оставалось буквально ленсов десять, Инса неожиданно заметила Ренца, который вроде как уже должен был разминаться перед соревнованиями, призывно махавшего ей из-за кустов неподалеку. «Сейчас потребует какой-нибудь особенный поцелуй на удачу», — мысленно улыбнулась Инса и решительно направилась в ту сторону, сказав друзьям: «Идите вперед, я минут через пять вас догоню». Однако когда она обогнула всё еще густые, хотя и давно облетевшие кусты, за ними никого не оказалось. Девушка начала растерянно озираться и, заметив справа какое-то движение, уже хотела недоуменно поинтересоваться: «Ты чего прячешься-то?», как внезапно ей невыносимо захотелось спать, и она отключилась.

Когда Инса открыла глаза, оказалось, что она лежит на спине на чем-то не слишком жестком в каком-то полутемном помещении. Попытавшись сесть, девушка обнаружила, что её руки и ноги крепко связаны и уже изрядно затекли, так что даже слегка приподняться ей не удалось.

— О, вы уже пришли в себя, студентка Ларисентсен, — услышала она знакомый голос, и в поле её зрения появился ан Меренья.

— Вы же уехали, — прохрипела Инса и закашлялась.

— Сейчас-сейчас, — засуетился преподаватель, — подождите, я помогу вам сесть и дам воды.

Он действительно помог ей сесть и дал напиться из металлической фляжки, которую был вынужден придерживать, поскольку руки Инсу не очень-то слушались. А когда девушка пожаловалась, что не чувствует ни рук, ни ног, ан Меренья даже немного ослабил веревки, но развязывать её предсказуемо отказался.

Они явно находились в катакомбах, хотя помещение и показалось Иңсе незнакомым. Она сидела на толстом шерстяном одеяле, постеленном прямо на пол, а ан Меренья уселся на такое же одеяло у стены напротив и задумчиво разглядывал девушку.

— Чего мы ждем? — с плохо скрытой нервозностью поинтересовалась Инса после того, как с трудом сумела убедить себя, что причин для паники нет, ведь духи пустыни сказали ей, что от рук Гернисио Рентальо она не пострадает.

— Вашего мужественного защитника, конечно. Я отправил ему сообщение примерно двадцать минут назад, так что он уже вот-вот будет здесь.

Инса хотела поинтересоваться, зачем ану Меренья Ренц, но на язык прыгнул совершенно другой вопрос:

— Значит, ваше настоящее имя — Гернисио Рентальо?

— Да, — просто ответил преподаватель и добавил: — И предупреждая ваш следующий вопрос — да, это именно я проводил темномагические ритуалы и наносил на избранниц «Черных Ягуаров» «шлемы ужаса».

Признание в тяжком преступлении, сделанное с такой обыденной интонацией, как будто речь шла о посещении синематографа, настолько выбило Инсу из колеи, что она снова спросила совсем не о том:

— И как мне теперь к вам обращаться?

— Можете обращаться так, как привыкли, — поҗал плечами преподаватель, — за столько лет я сроднился с этим именем.

— Α как вам удалось выдать себя за ана Меренья? — наконец-то вывела к действительно интересующей её теме Инса.

— А это случайно вышло, — огорошил её собеседник. — Когда двадцать три года назад я участвовал в усмирении вызванной темным магом пустынной бури неподалеку от деревни Седые Барханы, где отрабатывал по распределению, со мной в паре оказался Литель Меренья. Мы оба очень сильно пострадали, но он всё-таки больше, чем я. Умирая, Лит попросил меня передать его младшему брату семейный талисман — коготь пустынного варана, принадлежавший когда-то их далекому предку. Он вручил мне этот коготь, висевший на кожаном шнурке, и чтобы не потерять, я надел его на шею. Когда спасатели нашли меня, я был без сознания, и кто-то, я так никогда и не узнал кто, опознал меня по этому талисману как Лителя Меренья, ведь и мое лицо, и моя аура пострадали очень сильно, поэтому другие способы идентификации не сработали. Придя в себя, я сначала не мог ничего вспомнить, а когда воспоминания наконец-то веpнулись, решил оставить всё как есть и начать новую жизнь. Тем более, что мой более низкий, чем у Лита, уровень дара окружающие успешно объяснили воздействием бури.

— И вас никто не заподозрил? — удивилась Инса. — Неужели даже его брат не понял, что вы не Литель Меренья?

— Представьте себе, нет. Лит сначала учился в ЦМУ, потом отрабатывал по распределению, тақ что виделись с братом, да и с родителями они нечасто. А все нестыковки я вполне успешно списывал на частичную потерю памяти из-за воздействия темной магии.

— И вы так легко бросили своих родных?

— Поверьте мне, студентка Ларисентсен, иного они и не заслуживали, — мрачно заметил Гернисио Рентальо, которого Инса всё равно про себя продолжала называть аном Меренья, и с предвкушающей улыбкой добавил: — А вот и наш герой пришел спасать прекрасную деву.

И действительно, из коридора, начинавшегося слева от того места, где сидел темный маг, вышел Ренц, сразу бросившийся к Инсе. Вернее, безуспешно попытавшийся это сделать, поскольку ан Меренья легким щелчком пальцев активировал засиявшее болотно-зеленым светом графическое заклинание, начертанное прямо на полу у входа в помещение, и Ренц замер молчаливой статуей.