Белый Слон

— Угадай с трех раз, — Лера уже не смотрела на свою собеседницу, а осматривала берег, бросая беглый взгляд то на лодку, то на кого-то из оперативников. — Кто-то из ваших уже был у тети Тони. У нее едва инсульт не случился, я вызвала скорую… в общем, она мне все рассказала. Честно говоря, я даже не сразу… не сразу поверила в то, что Мила… что Антон…

— Не продолжай, — сжалилась Иванна. Она с уважением смотрела на девушку, сумевшую взять себя в руки. — Я все понимаю. Хорошо, что ты позаботилась об Антонине, ей сейчас тяжело… Если не ошибаюсь, Антон единственный ее родственник?

Лера кивнула. Антон приходился Антонине Федоровне племянником, Мила — невесткой. И именно по просьбе своей пожилой соседки Валерия решилась отправиться на место убийства, заранее подготовив себя к непростому делу. Для нее известие о смерти Милы, мало сказать, было ударом. Она и правда не могла в это поверить, но тем Лера и отличалась от многих своих ровесников, что умела сдерживать эмоции. Логика и чувства не совместимы. И в данный момент возобладала логика.

Но все же оставаться совершенно равнодушной девушка не могла. Это была первая настоящая смерь в ее жизни. Смерть, пришедшая неожиданно.

Юная сыщица пообещала Антонине Федоровне, что не бросит Антона, постарается его спасти. Ведь со слов лейтенанта, сообщившего о случившемся, стало ясно, что Крымову светит тюрьма. Против него говорит всё. Но Лера никогда не занималась расследованием убийств, она лишь искала потерянные вещи, и потому ужасно жалела об опрометчивом обещании.

Однако, и об этом она никому не сказала. Просто взялась за дело.

Иванна рассказала все, что уже удалось узнать, а кроме того — свои личные догадки. Она была уверена, что Антон находился под действием психотропных препаратов.

— Не думаю, — Лера сунула руки в карманы косухи. — А что сам говорит?

— Вот об этом я хотела поговорить отдельно, — Иванна взяла Валерию под руку и отвела в сторону. — Ты знаешь, что может означать фраза «она должна была быть последней» и «это цепь»?

Валерия побледнела. Мало кто из жителей города знал о несчастном случае с девушкой. Но от Рижской никогда ничего не ускользало. Она знала немало подробностей от своих знакомых из полиции.

— Надо понимать, это сказал Антон?

Кивок подтвердил опасения.

— А еще три дня назад он приходил ко мне, — вдруг добавила Иванна. Она покосилась на Елина, чтобы убедиться, что он не слышит. — Был не в себе, говорил, что хочет в чем-то признаться, что совершил что-то страшное… Но так ничего и не сказал. Просто ушел. Я решила, что у него не выдерживают нервы, ведь Миле в последние дни становилось только хуже. Пока я не стану говорить об этом визите Михаилу Афанасьевичу. Мне тоже нелегко поверить, что Антон действительно убийца. Но ты должна понимать, что долго скрывать я не могу. Максимум — пару-тройку дней. Если расскажу — считай, приговор Антону подписан. У Елина мертвая хватка.

Иванна замолчала, выжидающе глядя на Валерию. Очередной порыв ветра поднял с земли прошлогодний листок и швырнул его прямо под ноги девушки. Лера отстранённо опустила взгляд, рассматривая жилки. А через секунду взглянула на оперативницу. Она сумела взять себя в руки, хотя и не могла поверить, что Антон может оказаться тем самым убийцей. Что он убил Милу. Что, в конце концов, он так искусно притворялся, изображая любовь… Но вера — не доказательство.

Лера мотнула головой, отгоняя неприятное наваждение. Она редко попадала в тупик, и в этом они с Иванной были похожи.

— Мне нужно с ним поговорить, — наконец, совершенно спокойно сказала она. И зачем-то добавила. — Грозой пахнет. А небо чистое.

Иванна знала, что больше Валерия ничего не скажет, пока не выстроит какую-нибудь цепь. А строить она, похоже, начала.

Оставив девушку одну, оперативница отправилась к лодке. Лера собралась поговорить с Антоном, но Зуев уже повел его к машине, чтобы доставить в участок. Лицо Крымова напоминало полотно — белое, безжизненное, почти мертвое. Узкие петлистые пальцы то сжимались, то разжимались, словно в судороге, а губы непрестанно бормотали невнятные слова. Но поравнявшись с Лерой, он приостановился, посмотрел — сначала сквозь нее, но потом сфокусировал взгляд и надломленным голосом выдавил:

— Мила… Мила… скажи, чтобы мама ее похоронила. Пусть о ней позаботятся хотя бы теперь.

Мама. Так Антон называл тетю Тоню, для которой всегда был, как сын.

— Она… она должна была быть последней, — снова как в горячке прошептал сломленный мужчина, и Валерия вздрогнула. Ей стало не по себе, и на миг показалось, что Антон стал совершенно чужим.

— Не задерживайся, — исполнительный Зуев толкнул подозреваемого в спину, и ему пришлось повиноваться.

Лера медлила. Что-то встревожило её, она прислушивалась к шуму листвы, далёким голосам, плеску воды. Что-то было не так.

— Подождите, — она спохватилась и подбежала к лейтенанту. — Дайте нам пять минут на разговор.

— Не положено!

— А если Михаил Афанасьевич разрешит?