Белый слон

Если бы не этот белый слон, числиться бы мне от семнадцати лет и по сию пору в неизлечимых проснутиках, отмечаться ежемесячно в ближайшей из районных инспекций Консилиума, получать на любой из немногих доступных работ одинаково мизерное жалованье в размере полутора продуктовых корзинок, завидовать полноценной жизни моих здоровых сограждан и разве что из газет узнавать о новых миротворческих акциях, производимых за пределами Российского Союза Демократий.

И не видать бы мне в жизни счастья - да психолог помог: сводил в зоопарк и накрепко впечатал в подкорку самое-самое, поразившее десятилетнего пацана, которому (вот ужас!) ничего никогда не снилось. В первую же ночь после сеанса гипнотерапии огромный белый слон с печальными глазами опять аккуратно взял у меня из рук надкушенный бисквитик и аккуратно съел, а потом осторожно обнял меня хоботом и, посадив себе на спину, сделал символический почётный круг внутри загородки - десять на десять метров. И во вторую ночь я угостил его бисквитом и покатался на его спине, и в третью, и в четвёртую... А спустя неделю мы переступили загородку, и слон катал меня уже по всему зоопарку, постепенно удлиняя маршрут, пока наконец мы не выбрались в город, потом за город, в другие города, где я бывал и о которых слышал.

Белый слон листал мои конспекты, когда я засыпал над ними, и во сне пытался втолковывать мне премудрости сопромата. Крушил, топча своими тумбами, мой кульман, обнаружив ошибку в конструкции, не замеченную мною днём. Подключался к воскресной идеологической трансляции, представляясь языческим божеством во плоти и до икоты изумляя диспутантов - юных просветлённых прозелитов единобожия и их оппонентов, придурковатых адептов животного атеизма, называемого "научным".

Белый слон вынудил меня познакомиться с Вероникой - по-видимому, из корыстных побуждений. Ему надоели мои бисквиты, а Ника была и осталась великой сластёной. Как я вскоре выяснил, моему слону всегда нравилось то, что нравилось ей.

Белый слон пронёс меня через хаос и прах баррикад мятежного Ашгабата, откуда я вернулся поручиком резерва. Он был со мной в штате Рио де Жанейро, на совместных учениях армий великих держав. После русской "иглотерапии" двухмоментного замера скалярных полей агрессии с последующей блокадой дивергентных ("горячих") точек - генералам Южно-Атлантических МС оставалось лишь сублимировать нерастраченную военную мощь в грандиозных парадах... Вместе с белым слоном мы обезвреживали выжженный термитными снарядами, загаженный квазибиотикой, трясучий от разбуженных вулканов, звенящий от радиации Парамушир - остров, который Корякское Ханство и Республика Саха пытались преступно использовать как полигон...

Спасибо, белый слон! Благодаря тебе я стал, как все. В семнадцать лет мой альфа-ритм был аттестован положительно, и я получил право тратить всё, что заработаю. В двадцать три я нашёл мою Веронику. К тридцати двум я трижды выполнил долг гражданина великой державы, все три раза вернувшись живым.

Но - чёрт тебя подери, белый слон! Из-за тебя я иногда ощущаю себя самозванцем, в принципе неизлечимым проснутиком, ловко подделавшим свой альфа-ритм, как в старину подделывали документы...

Ника перестала почмокивать, вздохнула и потёрлась щекой о моё плечо. Щека была мокрая.

- Доброе утро, сластёна, - сказал я.

Она открыла глаза, опять зажмурилась, промаргивая слёзы, и снова вытерла их о моё плечо.

- Святые сновидцы! - проговорила она жалобно и немножко хрипло. - Было так вкусно, а теперь - в "молочку"... Давай не пойдём, а?

- Давай, - согласился я. Была уже почти половина девятого.

- Но ведь ты же есть хочешь?

- Нет, - сказал я. - Не есть.

- А чего тогда?

- Вот чего... - Я повернулся на бок, привлек её к себе и стал собирать губами оставшиеся слезинки.

- Опоздаешь! - прошептала она. - У меня "окно", а ты опоздаешь...

Я не стал объяснять. Успею. В конце концов, возьму да и позвоню в контору из штаба резерва. И даже не лично позвоню, а попрошу полковника, чтобы он позвонил. Пускай хозяин сам выплатит Нике всё, что мне причитается, и пускай сам переоформит наши акции на льготные (для семей офицеров действующей армии) дивиденды. А козлом я его обзову потом, когда вернусь.

Я вернусь.

Глава 2. Поднимается ветер

Райкомрез полковник Включенной не принимал - и это было странно. В день призыва командир резерва обязан принять любого ветерана Миротворческих Сил с любой просьбой. Выполнить или не выполнить просьбу - это уже другой вопрос. Но принять меня он обязан. Я - ветеран, сегодня - день моего призыва, и до времени явки осталось чуть меньше часа.

Но его высокоблагородие не принимал.

Я выразил своё неудовольствие адъютанту - щеголеватому, по-воробьиному шустрому и суетливому подпоручику, которого я невзлюбил с первого взгляда. И не зря: в конце беседы чижик-пыжик в аксельбантах присоветовал мне зайти в кабинет № 20.

Мразь!

Чтобы я, боевой офицер МС, пополз ТУДА с жалобой на моего командира?.. Я даже задохнулся, не находя, что ответить, вышел из приёмной и (благо, что был в штатском) ахнул дверью так, что загудело на весь штаб.