Белый Слон (ЛП)

Прошел год. Прохорова начала втайне переписываться с дочерью. Письма хранила в своем почтовом ящике в местном отделении почтамта. Я знал и об этом. Оставалось только через твоего брата убедить Шильца, что судья опасна для него. И его руками устранить помеху. Петр передал шефу письмо, якобы от Сырова, прикинувшись мелкой шестёркой. Ведь для всех он был всего лишь стажером, который вполне мог не знать кому и что он передаёт. В письме было написано, что Жиля не выпустят, и скоро передадут дело в суд. Прохорова славится своей неподкупностью, но и ее можно сломить шантажом. И я подсказал шефу про письма и про ее дочь… Дальше было дело техники. Зоя выкрала письма и убила почтового оператора, которая задержалась вечером на работе. Потом попыталась замести следы — отсюда и пожар в морге. В итоге, я добился своего. Судья на время забыла о моей скромной персоне. Ее волновали только украденные письма.

Лера застегнула молнию на куртке — подул прохладный ветер. И уточнила.

— И все-таки не понимаю. Чем таким могла навредить судья?

— По просьбе Иванны она воспользовалась своими связями, чтобы узнать про ту авиакатастрофу. Не как судья, а как человек, который обладает определенной властью и был в городе на момент крушения. После того, что ей удалось выяснить, Прохорова могла заподозрить неладное и нарушить ход моей игры.

— Тогда почему ты не обезвредил Иванну? Она тоже знала твой «секрет».

— Девочка моя, — рассмеялся Шахматист. — Иванна не стала бы сообщать обо мне ни полиции, ни бандитам раньше времени. Все, что ей было нужно — это месть. Личная. Она хотела найти неоспоримые доказательства моих преступлений. Но это невозможно априори. Я не оставляю следов.

— Однако же, ты сейчас здесь, и знаешь, что за твоей спиной три оперативника, — тихо сказала Лера. В ее голосе прозвучала насмешка.

— Однако же у тебя под боком нож, — передразнил Шахматист. — Еще немного, и от Валерии Рижской останется только воспоминание.

— Ты больной, — с чувством сказала Валерия. — Тебе лечиться надо. Может, еще не поздно.

— А может, ты прикусишь свой болтливый язычок?

— Изволь. Тогда вернемся к нашей сугубо дружеской беседе, — язвительно произнесла Валерия. Она больше не боялась, просто не могла. Это было странное ощущение — чувствовать смерть так близко. И говорить с убийцей. Именно оно, это чувство, не позволяло страху завладеть сознанием.

— Хорошо. Пусть ты такой гениальный и неуловимый. Неужели тебе нравится такая жизнь? Ты ведь как… как крыса.

— Я уже говорил. Все, что мне ненавистно, я воплощаю в жизнь. Это же касается и убийств. Мне не приносит удовольствия чужая смерть. Но если она служит благой цели, я готов убивать. К тому же… мои руки не так часто мараются кровью. Обычно за меня все делают другие люди. Разве не любопытное явление? Ты защищаешь их, эту серость, но почему? Разве ты еще не убедилась, что они этого не достойны? Любого можно заставить пойти на убийство и на подлость. Нужно только определить способ.

— Точно так же любого подлеца можно вернуть на путь любви и добра. Если найти верный подход, — сказала Валерия, и с сожалением добавила. — Только ты хуже. Тебя уже не перевоспитать.

Шахматист рассмеялся, но Лера оборвала его смех. Он был ей неприятен.

— Откуда ты знал все об этих людях? Ты, хоть и гений, но не экстрасенс.

— У меня было пять лет, чтобы узнать, — смех прекратился. — Или ты думаешь, этого мало? Я с самого начала знал, что предложу Шильцу пари. И подготовился к нему идеально. Все эти убийства — все было спланировано заранее. Оставалось лишь запустить механизм, и направлять фигуры в нужное место. И каждая смерть имела значение и служила одной цели. Я добыл футарк. Амулет Магистра подменить было проще. Он не прятал его в сейфе, а носил при себе. И амулет не входил в условия пари — он был лишь призом. Я легко заполучил его, построив всего одну цепь.

— Но почему ты убил так много людей подряд? Если бы смерти произошли не за пару недель, а хотя бы за год, тебя бы никто не заподозрил…

— Тебе еще учиться и учиться, — вздохнул Шахматист. — Цепь событий можно просчитать на много дней и даже недель вперед, но не на год. Чтобы одно событие инициировало другое, нужен быстрый темп и короткий промежуток времени.

— Допустим. Ты считаешь, что победил. Но Шильц в тюрьме. Как ты узнаешь, что было в манускрипте?

Задавая вопрос, Лера одновременно посмотрела на часы. Восемнадцать тридцать. Через пять минут Иванна начнет действовать без ее сигнала. Без пятнадцати подойдет поезд. Он будет стоять здесь всего пять минут. Чего же Шахматист ждет? Надеется использовать Леру, как заложницу?

Больше на перроне так никто и не появился. Здесь бывало много народу только по праздникам. В остальные дни один-два человека уезжающих, и три-четыре прибывших. Поезда долго не задерживались. С перрона, расположенного с другой стороны вокзала, ходили электрички до соседних городов. Там людей всегда было гораздо больше.

— Найду способ, — Шахматист положил руку на чемоданчик и постучал по нему пальцами. — Главное у меня уже есть.