Белый Слон (ЛП)

Лера жестко закончила монолог, а Груздев весь покраснел, покрылся испариной и в последний раз крикнул:

— Нет! Это не я! Я не виноват! Я… я… я не хотел… Неужели ничего нельзя исправить?

Он до того перепугался, что задрожал, как осиновый лист. На крупном носу повисла капелька пота.

— Еще можно спасти одну невинную жизнь, — тихо сказала Лера. — Идите в полицию, расскажите все. Скорее всего вам ничего не грозит.

— Я… я не могу, — просипел Дмитрий. — Нет. Нет! У меня… морская болезнь, и… и… он меня убьет.

— Что? — Лера не поверила своим ушам.

— Он меня убьет, — как-то спокойно сказал Груздев. — Если он расправился с женщиной, то не захочет оставлять в живых свидетеля.

Девушка мельком взглянула на часы, и поняла, что время действительно поджимает. До Бэль Лу осталось всего два часа, а до этого надо успеть разгадать еще одну часть загадки «голоса». Ту часть, которая должна открыть имя убийцы или жертвы грядущего преступления.

— Послушайте… — она вдохнула поглубже и собралась с силами, чтобы сказать. — Я обещаю, все останется в тайне. Ни полиция, ни ваш начальник ничего не узнают. По крайней мере, пока в этом не возникнет острой необходимости. Просто расскажите, как все было. Возможно, тот человек и есть настоящий убийца.

Груздев растерянно посмотрел на свои потные пальцы, и произнес:

— Я не знаю, откуда вам все это известно… Но я вам верю, верю что Антон ничего не рассказал. Иначе бы полиция задала мне эти вопросы раньше вас. Но вы должны сдержать слово… После того, как я все расскажу. Полиция ничего не узнает.

— Да.

Лере тяжело дались две эти буквы. Д-а. Да, теперь она не расскажет полиции ничего. Если бы было немного больше времени, она бы нашла способ убедить этого трусливого лодочника признаться. Но времени нет, а значит придется действовать самостоятельно. А Антону придется еще немного посидеть в камере, пока Валерия не выяснит имя настоящего убийцы. Если только не оправдаются худшие опасения.

— После того, как Антон попросил меня организовать лодочную прогулку, на станцию пришел человек. Он назвался другом семьи и сказал, что хочет помочь двум голубкам вернуть прошлые чувства. Так он сказал. Я еще тогда засомневался, что он действительно друг. Если бы они с Антоном общались, ему было бы известно, что у Крымовых с чувствами полный порядок. Антон просто хотел немного отвлечь жену от печальных воспоминаний. Но я согласился сотрудничать с незнакомцем. Он оплатил всю стоимость трехчасовой прогулки. Сказал, что будет плавать час со своей любовницей, потом перегонит лодку на другой берег и передаст ее Антону.

— И вас не заинтересовало, зачем ему это? — спросила Лера. В ее голосе сквозил металл.

— Отчего же, в первую очередь я спросил об этом. И ответ меня устроил. Человек сказал, что не хочет встречаться с Николаем Михайловичем, нашим начальником. Якобы, жена Михалыча и есть любовница этого человека. А ведь в назначенный день Михалыч должен был приехать на станцию как раз к десяти. Этот тип со своей женщиной не хотел попадаться ему на глаза. Я не стал вдаваться в подробности. Правда, этот мужчина просил не говорить о нем Антону, потому что они, якобы, недавно поссорились, и Крымов не примет от него помощи. Поэтому я просто велел Крымовым сесть в лодку на левом берегу, не объясняя, как она там оказалась.

Лера молча посмотрела на Груздева. В ее взгляде читалось лишь равнодушие, и, возможно, жалость. Возможно.

Он согласился на все это только ради собственной выгоды — не выглядеть в глазах Антона трусом, и в то же время не попасться на «зайцах». Любой нормальный человек понял бы, что это предложение не принесет ничего хорошего. Уже одно то, что незнакомец просил не говорить о нем Антону… А знал ли Антон этого таинственного благотворителя?

— И как же вы поверили ему? — хриплым голосом спросила Валерия после долгого молчания.

Груздев отвел глаза, в которых промелькнул стыд. Но тут же он поднял голову и выкрикнул:

— А почему я должен был ему отказать? Я не ясновидящий! И мне не нужны проблемы, ясно? Вы можете осуждать меня, сколько хотите, мне все равно. Оставьте меня в покое!

Лера молча наблюдала за ним и поглаживала шлем. Груздев стушевался, и в глазах снова промелькнул страх. Страх, что Лера все расскажет полиции. Страх, что она подумает о нем плохо. Страх, быть подлецом в глазах других. Все, что он ощущал по жизни — это страх.

— А если бы он просто украл лодку? — наконец, спросила Лера, чтобы прервать молчание. — Ведь, я так понимаю, паспорта в залог он не оставлял?

— Нет, — Груздев утер большим пальцем нос и осмелился посмотреть в глаза. — В залог он оставил деньги, и предъявил Никифору какие-то документы, в которых было указана фамилия Крымова. Но я поверил этому человеку еще и потому, что он показал алтайский браслет-оберег… Два года назад Антон ездил со своим близким другом на Алтай, и сам рассказывал, что они привезли оттуда два браслета. Я видел один оберег у Антона, и точно такой же показал мне тот мужчина.

Последнее предложение Груздев произнес с облегчением, словно нашел себе оправдание.

— Как выглядят эти браслеты?