Белый снег – Восточный ветер

А если Фитин? – внезапно всплыла фамилия. Почему бы и нет? Молод, честен, в интригах не искушен, управлением руководит всего полгода. Грамотный, с высшим образованием – не то что костоломы Кольки Ежова: пять классов да коридор, годятся только, чтобы пятки дубьем чесать. А Фитин и головастый, и язык за зубами держать умеет, за все время при проверках ни разу не попал под прослушку. Пожалуй, слишком умен и может раньше времени догадаться, ну, тогда сам себе подпишет приговор…

Берия сделал свой выбор. К себе он возвратился в твердой уверенности поручить это архиважное и архитонкое дело именно Фитину.

Несмотря на поздний час, работа в наркомате кипела вовсю. Войдя в приемную, Берия распорядился:

– Дело Фитина на стол, а самого на связь! – И на ходу бросил начальнику личной охраны полковнику Саркисову: – Ужин в комнату отдыха. Шашлык из молодого барашка, мое вино, фрукты. Побольше гранатов и винограда!

Швырнув китель на стул, он долго плескался в туалетной комнате, смывая вместе с потом остатки страха. В это время в кабинете зазвонил телефон. В дверях появилась физиономия Саркисова.

– Ужин готов, Лаврентий Павлович! Звонит Фитин, вас соединить? – спросил он.

Нарком кивнул, бросил полотенце на спинку стула, подошел к телефону и дружески поздоровался:

– Здравствуй, Павел Михайлович!

Из трубки донеслось учащенное дыхание. Молодой начальник управления смутился, подобное обращение было ему непривычно, и он ответил строго по уставу:

– Здравия желаю, товарищ народный комиссар внутренних дел!

– Павел Михайлович, подготовь доклад по нашим оперативным возможностям в США, имеющим выход на самый верх. Я имею в виду ближайшее окружение президента Рузвельта.

– В письменной или устной форме? – перехватило дыхание у Фитина.

– В устной. Полутора часов, надеюсь, тебе хватит?

– Так точно!

– Хорошо! Будешь готов – заходи без звонка.

Берия положил трубку и подошел к накрытому столу.

В хрустальной вазе лежали разрезанные гранаты и виноград. В пузатом графине искрилось красное вино. Рядом на фарфоровом блюде лоснились аппетитные куски мяса. Сочная зелень, кинза и петрушка, напоминали о лете и теплом море. Саркисов до краев наполнил бокал, и Берия, смакуя каждый глоток, выпил до дна. Нервные спазмы ослабли, колкая сухость в горле исчезла, по телу стала разливаться приятная истома. Саркисов, стараясь не скрипеть сапогами, вышел и плотно прикрыл за собой дверь.

Какое-то время в кабинете царила тишина. По лицу Берии блуждала блаженная улыбка. О чувстве голода напомнило громкое урчание в животе. Он открыл глаза, пробежался по блюдам и нацелился на мясо. Крепкие, острые зубы впивались в истекающую соком мякоть, по подбородку потек жир. Пучки зелени приятно щекотали губы.

Насытившись, нарком обтер пальцы крахмальной салфеткой и надавил на кнопку звонка. Не успела стихнуть трель, как в дверях возник дежурный и проворно принялся за уборку.

Берия поднялся и, разминая затекшие ноги, прошелся по кабинету. Ему надо было подготовиться к предстоящему разговору с Фитиным. Непривычно тонкое личное дело сотрудника лежало на столе.

«Быстро же ты вырос!» – подивился нарком и принялся листать страницы.

С фотографии на него смотрело слегка скуластое открытое лицо. Нос картошкой, русые волосы.

Типичный русак. Всего тридцать четыре, совсем еще зеленый. Но это и к лучшему! Значит, не искушен в многолетних интригах, заключил Берия.

Послужной список Фитина занимал всего несколько строчек. В августе тридцать восьмого окончил Центральную школу НКВД. Проработав в Главном управлении государственной безопасности всего три месяца, был назначен заместителем начальника 5-го отдела, а спустя полгода стал начальником. Перед самой войной возглавил одно из основных управлений наркомата – Первое.

«А все Ежов, сволочь, – продолжал размышлять Берия. – Наплодил в наркомате врагов, еле к войне успели разгрести эту кучу говна. Понятно, что кадровики засуетились – народу-то нет никого. Ну и ладно, опыта у парня маловато, зато голова светлая. С его приходом управление заработало результативно. Характера и гибкости тоже не занимать».

Из приемной раздался звонок:

– Товарищ нарком, по вашему распоряжению прибыл товарищ Фитин.

– Пусть заходит! – коротко сказал Берия.

В тамбуре хлопнула дверь, и на пороге возник Фитин. При слабом электрическом освещении он выглядел моложе своих лет. Задорный светлый хохолок и рано прорезавшиеся складки у губ говорили о твердом, задиристом характере. Не новая, но тщательно отутюженная форма ладно сидела на спортивной фигуре.

«Служака и педант», – отметил про себя нарком и пригласил к столу.

Фитин подождал, пока Берия займет кресло, и только потом присел на крайний стул.

– Перебирайся ближе, – махнул рукой нарком, – и давай сразу по существу дела!

Фитин послушно пересел, раскрыл папку и, не заглядывая в документы, приступил к докладу:

– Первая категория – лица из ближайшего окружения Рузвельта. На основании имеющейся в управлении информации можно сделать предварительный вывод, что они не только пользуются доверием, но и в определенной степени влияют на принятие некоторых решений.