Белый свет

– Но я слышу прибой вон в той стороне, – говорю я, показывая в противоположном направлении.

Скрудж склоняет голову набок и прислушивается. Наконец он придвигается ко мне близко-близко и шепчет:

– Это барабаны, Дональд. Ацтекские церемониальные барабаны.

И сразу же – БЛЮМП – нас накрывает сетью.

Тем временем мальчики нашли тропу и подкрались на расстояние полумили к Затерянной Пирамиде. Они залезают на высокое дерево и наблюдают за происходящим, а происходит какое-то торжественное празднество.

Пока они наблюдают, Скруджа и меня, связанных и извивающихся, несут вверх по ступеням пирамиды. На вершине за залитым кровью алтарем стоит верховный жрец.

По какой-то причине на нем темные очки и европейский деловой костюм.

– Что это за плаха? – шепчу я Дядюшке Скруджу. – Это не по правилам!

Но Скрудж потерял свои очки и не видит ни шиша.

Я пытаюсь рассказать ему про жреца, стоящего там с обсидиановым ножом в вытянутых руках, но Скрудж просто шикает на меня.

– Мак-Скряга спасет нас, – уверенно говорит он. – Мальчики приведут его к нам. Дирижабля еще не видно, Дональд?

Помощники жреца кладут нас на землю за алтарем.

Подо мной что-то вроде сливного отверстия. Я не могу сказать ни слова, потому что жрец одной рукой сдавил мою шею. Своим каменным ножом он вскрывает меня так ловко и спокойно, как другой вскрыл бы письмо. Я не могу на это смотреть. Мне почему-то не больно. Когда я в конце концов открываю глаза, я вижу свое высоко поднятое сердце, пульсирующее в лучах заходящего солнца.

Меня хватают грубые руки и сбрасывают с тыльной стороны пирамиды. Я, как мячик, прыгаю со ступеньки на ступеньку, пока не замираю в папоротниках у подножия.

Я лежу на спине и не могу пошевелиться.

Мои остекленевшие глаза прикованы к темнеющим небесам. Мне интересно, что со мной будет дальше. У меня никогда не было знакомых среди мертвецов. На фоне тусклого неба темнеет силуэт. Это дирижабль Мак-Скряги. Мальчики как-то сумели подать ему сигнал, и "теперь они на борту, «Ацтеки» в ужасе разбегаются, а Скруджа на веревке втягивают в кабину.

Я в последний раз слышу милые голоса мальчишек.

Почему я никогда не говорил им, что любил их? «Где Дядюшка Дональд? – спрашивают они. – Мы видели. как он исчез за этим алтарем».

– Я не видел, – говорит Скрудж. – Но не стоит беспокоиться об этом пройдохе. Он объявится.

Дирижабль дрейфует прочь, и их голоса затихают.

Начинается обычный для джунглей ночной дождь, а я лежу на сырой земле в сгущающейся тьме.

6. ИИСУС И ДЬЯВОЛ

Прошло некоторое время. Медленно-медленно я припомнил, что я не Дональд Дак. Но осознание этого не внесло никаких изменений в то, что происходило вокруг.

Было темно и шел дождь. Я обострил свои чувства и осмотрелся. Рядом со мной возвышался кипарис, виднелись надгробия и свежая могила, похожая на кучу грязи.

Я вновь оказался на кладбище Темпл-Хилл.

Рывком я поднялся и обернулся. Я все еще был в своем полупрозрачном зеленом астральном теле. Я высмотрел бук, возле которого оставил свою плоть, и направился к нему, твердо решив оставаться рядом с ним, пока не проснусь или пока не придет полиция и не заберет его.

Бук изгибался надо мной словно арка, а его ветви были похожи на пальцы утопленника. Мое тело исчезло.

Я просканировал окрестности, до предела напрягая свое могучее восприятие. Но единственным необычным объектом, который я заметил, было зеленоватое свечение, приближавшееся ко мне с другого конца кладбища. Сначала я принял это за еще одного колобошку, но неожиданно свечение рвануло ко мне. Я сжался в плотный шар, и оно обволокло меня. Это было единственное, что я мог сделать, чтобы не раствориться. Эта штука, этот призрак окружал меня со всех сторон, сжимал, толкал, ощупывал завитками эктоплазмы.

Я все еще был единым целым, и все же я находился внутри другого астрального существа, плавно бултыхаясь в нем, как зародыш в матке. Я попытался нащупать какие-нибудь признаки разума и стал вылавливать психические вибрации. Слепое горе, недоуменное одиночество, безотчетный страх. Крупным планом – улыбающееся мужское лицо. Белые занавески. Ритмические приступы боли, яркий блеск полированной стали, перекрывающая горло сладость. Визжащий желтый череп, приближающийся с каждой схваткой.

Я попытался припомнить, кто в Бернко умер за последние несколько недель. Вдруг я вспомнил, как Эйприл рассказывала мне о женщине, недавно умершей в родах.

Ее звали Кэти Как-то Там. Должно быть, это ее призрак.

Как только я пытался немного распрямиться, щупальца снова охватывали меня. Мы приближались к той свежей могиле. Я чувствовал страстное желание призрака устроиться со мной в гробу, как в гнездышке.

– Пойдем, малыш, – ворковал он. – Пора бай-бай.

Я решил, что мне пора сделать свой ход. В том месте, где это окружавшее меня создание было тоньше всего, я выбросил ложноножку и перетек по ней на землю. Став на ноги, я принял образ человекоподобного существа с красными глазами и большими черными крыльями. Я знал, каким пугающим может быть это видение.