Белый танец двух теней

«Два часа…» – эта фраза неистово билась в голове. Два часа – это так мало по сравнению с десятилетием, но Жене казалось, что чертовы два часа – сто двадцать минут, семь тысяч двести секунд – длятся вечность. Но она не подавала виду, неспеша гуляя по Дворцовой площади, украдкой глядя на Эрмитаж. Они так туда и не попали, хотя ей очень хотелось. Не смотря на то, что Женя любила искуство, так и не выкроила время для посещения Эрмитажа. О чем говорить – она избегала Петербурга всеми силами, но у партнеров возникали вопросы, почему она не открывает филиал в одном из крупнейших городов страны. Это было до дрожи глупо и неправильно, но она не могла себя побороть очень долгое время. И не зря. Стоило только спуститься с трапа самолета, как ее охватили давно забытые воспоминания. То, что она отчаянно пыталась закопать глубоко в сердце.

Открыв дверь кофейни, Женя невольно вздрогнула от громкого колокольчика на двери.

– Латте без сахара, – мягко улыбаясь, заказала она, доставая из сумки карту.

– Сию минуту, – широко улыбался молодой парень, и принялся варить кофе, попутно принимая оплату. Его пальцы нечаянно прикоснулись к ее, когда отдавал карту, и смущение вспыхнуло на лице парня. Он постарался прикрыться кашлем и натянул форменную кепку чуть ниже, чтобы гостья его маленькой кофейни не заметила раскрасневшееся лицо.

– Благодарю, – Женя учтиво склонила голову, в который раз запоздало одергивая себя. Эта дурацкая привычка приехала вместе с ней из Кореи. Там это не было чем-то зазорным, напротив – было невежливо не поблагодарить поклоном. Но в России это смотрелось очень странно и порой – комично.

Женя вышла на улицу, и ее едва не снес порывистый морозный ветер. Она посильнее закуталась в шубу, быстро шагая в проулок, и когда зашла за угол, ветер оставил ее волосы в покое. Она облегченно выдохнула, доставая из кармана все ту же пачку сигарет. Закурила. Легкие наполнил дым дешевого табака с привкусом сена, но она находила в этом утешение и успокоение. Обыскала не один десяток магазинов, чтобы найти именно эти сигареты.

«Женя, все в прошлом. Оставь это, – мысленно успокаивала себя она, – в твоих силах отплатить ему. Возьми его на работу в благодарность, и вы квиты. Ничего более».

Глотнув кофе, Женя приятно удивилась. Оно было очень даже вкусным. Сделав пометку, что стоило бы заходить сюда почаще, она выбросила бычок в мусорный бак и, ускоряясь, направилась в назначенное место. Оставалось чуть больше пятнадцати минут…

***

Он увидел ее еще издали. Она сидела в одиночестве и медленно распивала вино, поднося бокал к пухлым губам. Вкус которых до сих пор помнил.

Он помотал головой, отгоняя наваждение. Отдернув полы дорого пиджака, поправил длинную, идеально подстриженную бороду, и медленно пошел вдоль столов навстречу Жене – навстречу прошлому.

– Здравствуй, – тихо поприветствовал он присаживаясь за стол. Саша отчаянно пытался держать лицо, но лишь взгляд этих пронзительных карих глаз, и он готов был раствориться в моменте.

– Здравствуй, – вторила ему Женя, задыхаясь от нахлынувших чувств. От полного, нескладного юноши не осталось ничего. Он был хорош собой. Годы явно сделали его лучше. Как и ее саму. Вряд ли можно было узнать в леди ту оторву – вечно в синяках и шрамах, которые отчаянно прятала за татуировками.

Повисло напряженное молчание – каждый думал о своем, каждый пытался вспомнить минувшие дни бурной юности.

– Александр Игорьевич Шульгин, – взяв себя в руки, начала Женя. Для пущей убедительности, она достала из сумки анкету и принялась вчитываться в аккуратный почерк, но, прочитав, не улавливала сути. – Я буду проводить ваше собеседование на должность шеф-повара ресторана. Я – Ким Евгения Александровна. Генеральный директор… – сухо, слишком официально представлялась она, но ее перебили.

– Жень, – с выдохом тихо окликнул он, прекращая этот нелепый спектакль, – перестань.

И она замолчала. В этой простой фразе крылось великое множество чувств, мыслей, желаний. Которые столько лет она держала в себе под семью печатями. Всего лишь два слова, и она была обезоружена. Она знала, что люди говорили за ее спиной про бессердечность, железное самообладание, про сухость и безразличие. Но где это все?

– Ты бледная. С тобой все в порядке? – обеспокоенно поинтересовался Саша, не сводя взгляда с до боли знакомого лица.

– Да, – Женя смущенно отвела взгляд, откладывая анкету на стол.

«Как школьница, ей Богу», – пронеслась мысль в голове, и старые установки щелкнули, словно заржавевший механизм. Возвращая ее в прошлое, когда она была той самой школьницей с тяжелым характером, плохой компанией, но с ним. С тем, кто видел и знал ее настоящую.