Белый тапир и другие ручные животные

Я считал и по-прежнему считаю, что урон, причиняемый «большой четверкой», не должен ложиться бременем на плечи единиц — все мы, налогоплательщики, обязаны участвовать в его возмещении. Изнуряющий труд, неупорядоченный рабочий день саами — способен ли это постичь тот, чья физическая нагрузка сводится к переходу из одного конференц-зала в другой, кому требуется искусственный моцион, чтобы организм продолжал хоть как-то функционировать? А его бы в мороз или в буран — на лыжи и в тундру, искать зарезанных зверем оленей или собирать разбежавшееся стадо. Все, кто терпит убыток от хищных зверей, должны получать возмещение, учитывающее весь их дополнительный труд, а не только номинальную стоимость найденных убитых животных. Сколько оленей так и не удается найти, сколько оказываются жертвами хищников, а доказать, что хищник виноват, не удается. Компенсация должна быть достаточно высокой, чтобы саами не терпели урона от хищников, лучше пусть выигрывают! Только если присутствие хищного зверя в лесах не будет оборачиваться убытком, саами перестанут истреблять волка, медведя, росомаху, рысь. А то даже нам, жителям южных областей страны, должно быть очевидно, как трудно уважать постановления о сроках охоты и охране животных, как соблазнительно учинить «самосуд». И ведь все, кроме самых отъявленных зверененавистников, согласны, что следует помиловать четвероногих хищников. И конечно же, нашей «зажиточной Швеции» по карману выделить толику налоговых средств, чтобы сберечь природу, а вернее, попытаться восстановить то, что утрачено.

Перед тем как осуществлять свои кинозамыслы, надо было, естественно, совершить несколько пробных походов, на деле освоить все то, чему не научишься с чужих слов. Учитывая, что будет трудновато уследить за двумя такими озорниками, быстрыми, как молния, скользкими, как угорь, я прежде всего накормил их до отвала, добавил еще хороший кусок мяса, взял на руки одного приемыша и юркнул во двор, оставив дома второго. Со мной была Девочка. Сначала она, как я и рассчитывал, послушно трусила за мной, но вдруг остановилась и зарычала. Я не сразу сообразил, что ее встревожило. Обыкновенный журчащий ручеек! Нечто совсем безопасное, но для нее совершенно новое. Очень уж звук необычный…

И тут я допустил маленькую, но роковую ошибку. Вместо того чтобы дать Девочке время ознакомиться с новым явлением, я поднял ее на руки, погладил и пошел по бревну через ручей. На полпути она дико испугалась, о чем мне тотчас сообщил мой нос, и начала вырываться, так что мы с ней чуть не свалились в воду. Как только я ступил на другой берег, она бросилась наутек. Как быть?.. В одно мгновение рухнула наша общность — я вовсе не росомаха, я навязал ей встречу с неизвестным, страшным. Да-да, для бывалого — всего лишь ручей, для нее же — НЕИЗВЕСТНОЕ.

Девочка негодовала, в горле ее клокотало сердитое рычание, она даже норовила цапнуть меня, когда я подошел к густой елке, под которой укрылась беглянка. Я лег на мох и умиротворяюще заговорил с ней. Наконец она примолкла. Бросил ей мяса. Она не взяла его. Что сейчас происходит в ее голове, какие воспоминания или врожденные реакции управляют ее поведением?

Выждав больше часа, я попробовал приблизиться к ней, но она только забилась под еловые лапы и глухо, очень неприветливо зарычала.

Сходить за братом или отнести Девочку в таком состоянии обратно к нему — он только заразится ее враждебностью к опасному человеку. Как лисы, даже поразительно ручная Микаэла, в свое время навсегда покинули меня, так и росомахи скорее всего убегут, а этого допускать нельзя, ведь еще нужен не один месяц, чтобы они научились жить самостоятельно.

Наконец я решил. Странствие придется отложить на неопределенный срок. Перенесу Девочку обратно через ненавистный ручей и отвезу на другое местожительство.

Я осторожно подполз ближе, протянул к ней левую руку, и пока Девочка безуспешно пыталась ее схватить, улучил момент во время очередного выпада, поймал ее правой рукой за шиворот и вытащил из-под елки яростно рычащего, отбивающегося детеныша, который всего несколько часов назад вместе с братом так доверчиво спал рядом со мной. Вот ведь как быстро испуганное животное изменяет свое отношение к двуногому другу…