Белый Тигр

Бывший шофер номер один пришел под утро. Не говоря ни слова, собрал вещи. Все они уместились в небольшом чемоданчике.

Какая жалкая жизнь, подумалось мне. Скрывать свою веру, свое имя — и ради чего? Только чтобы устроиться на работу шофером. Положим, шофер из него был неплохой, уж куда лучше меня. В глубине души мне захотелось прямо сейчас попросить у него прощения и сказать: «Водителем в Дели поедешь ты.  Ты не сделал мне ничего плохого. Прости меня, брат». 

Я повернулся на другой бок, пукнул и погрузился в сон.

Когда я проснулся, Рама Парсада и след простыл.  Картинки и фигурки индусских богов он с собой брать не стал. Я их всех сложил в мешок — вдруг еще пригодятся, мало ли что.

Вечером ко мне зашел непалец, на лице у него играла улыбка, та же фальшивая лакейская улыбка, которую он приклеивал в присутствии Аиста. Он сообщил мне, что, поскольку Рам Парсад без объявления причин внезапно покинул службу, везти мистера Ашока и Пинки-мадам в Дели придется мне. Он лично — и очень настойчиво — рекомендовал меня Аисту. 

Я вытянулся на кровати — наконец-то ложе в моем полном распоряжении — и промурлыкал:

— Замечательно. А теперь будь так любезен, смахни паутину с потолка.

Он молча посмотрел на меня — и отправился за щеткой. Я крикнул ему вдогонку:

— Сэр!

С этого дня непалец каждое утро подавал мне горячий чай со сдобным печеньем — на фарфоровой тарелочке.

В воскресенье у ворот особняка появился Кишан, и я сообщил ему новость. Брат не накинулся на меня с упреками за мое поведение тогда в деревне. Мягкосердечный, он едва сдержал слезы. Наконец-то хоть один его родственник вырвется из Мрака! 

— Все получается, как сказала мама, — прошептал Кишан. — Она знала, ты пробьешься. 

Через два дня я вез мистера Ашока, Мангуста и Пинки-мадам на «Хонде Сити» в Дели. Заблудиться было сложно — всего-то и требовалось, что пристроиться за каким-нибудь автобусом. А их было полно, и народу битком, люди с подножек свисали, на крыши вскарабкивались. Все они направлялись из Мрака в Дели — будто вся страна стронулась с места и ринулась в столицу.

Когда мы обгоняли автобус, мне хотелось смеяться, хотелось опустить окно и крикнуть бедолагам пассажирам: «А вот я еду в Дели на машине — на авто с кондиционером!»

Да они и так читали все это у меня в глазах. 

Ближе к полудню мистер Ашок тронул меня за плечо и произнес:

— Я устал.

Сэр, с самого начала я понимал его без слов —точно собака своего хозяина. Мне сразу стало ясно, чего он хочет. Я съехал на обочину и перебрался со своего сиденья на пассажирское слева от водителя, а он пересел на мое место. Наши тела разминулись так близко, что его коротко постриженные волосы царапнули мне щеку, а благоухание его одеколона пощекотало мне ноздри, да и его наверняка коснулся запах пота слуги. И вот он — водитель, а я — пассажир. 

 Автомобиль тронулся с места.

Мангуст поднял взгляд от газеты:

— Не делай этого, Ашок.

Все-таки он был хозяином старой закалки, Мукеш-сэр. Сразу видел, что не так.

— Ты прав, — согласился мистер Ашок. — Как-то не по себе.

Он остановил машину, перебрался на свое законное место — наши тела опять мимолетно соприкоснулись, — и я снова стал собой.

В Дели мы прибыли поздно ночью. 

Еще нет трех, могу еще говорить и говорить. Только лучше прерваться, потому что дальше моя история круто изменится.

А помните, господин Премьер, как мальчишкой вы в первый раз заглянули под капот машины? Какая дивная, загадочная картина вам открылась: путаница разноцветных проводов, хитросплетение шлангов, нагромождение таинственных механизмов в пленке машинного масла, пышущих жаром! Когда я вспоминаю события, развернувшиеся в Нью-Дели, меня охватывает похожее чувство. Если вы спросите меня, как эти события были взаимосвязаны, как одно вытекало из другого, на основании чего я стал думать о моем хозяине так, а не иначе, — я скажу, что и сам не понимаю. Не уверен, будет ли мой рассказ так уж соответствовать действительности. С точной причиной смерти мистера Ашока тоже есть неясности. 

Самое время прерваться.

В начале нашей следующей полуночной беседы напомните мне, чтобы сделал поярче свет в люстре. А то рассказ мой становится все сумрачнее.

ЧЕТВЕРТАЯ НОЧЬ

А скажу-ка я пару слов насчет этой вот люстры.  Почему бы и нет? Родственников у меня почти не осталось. Только и радости, что люстры. 

Одна люстра здесь, в офисе, у меня над головой, а еще две в моей квартире в жилом комплексе «Радж Махал Виллас, вторая очередь». Светильник побольше висит в гостиной, а поменьше — в туалете. Наверное, единственный туалет на весь Бангалор с люстрой! 

Деревенский мальчишка-продавец подвесил комплект люстр на ветке баньяна на обочине дороги неподалеку от садов Лалбаг, а я купил все с ходу и заплатил погонщику буйволов, чтобы тот доставил покупку домой. То-то было зрелище, когда мы катили в запряженном быками экипаже по Бангалору: погонщик, я и четыре люстры!