Белый трибунал

— Только один человек. — хмуро ответила она. — И он никогда меня не предаст.

— Это не предательство, — терпеливо, но строго поправил верховный судья. — Вы просто отчасти исправите зло, причиненное вами человечеству. Вам дается возможность в какой-то мере расплатиться за прежние преступления.

— Сосчитай лучше собственные преступления, кровавый повар, — прошипел Местри Вуртц, прежде известный единомышленникам как Набат.

— Дерзость… непокорность… ложь… высокомерие… ненависть. Здесь, в Сердце Света, вы очиститесь от этих пороков, — посулил Гнас ЛиГарвол. — Рано или поздно вы вновь обретете нравственную чистоту. — Он задумчиво посмотрел на собеседника.

Голый, тощий Вуртц стоял, распятый железными кольцами на загородке из неструганных досок. В подземелье было сыро, и его костлявое тело дрожало не только от страха и боли, но и от холода. Но губы преступника были надменно сжаты, а глаза тверды как камень. Что ж, этому человеку еще многому предстоит научиться.

— Назовите имена ваших сообщников, — наставительно произнес ЛиГарвол. — Назовите хотя бы одно имя. Шепните его мне одному. Дайте мне знак, что ваше истинное «я» стремится к спасению.

— Я не знаю имен, — повторил Вуртц, глядя прямо перед собой. — Мы знали друг друга только под вымышленными именами.

— Однако главарь, архимятежник, должен был, конечно, знать и настоящие.

— Это вам не поможет. Он мертв. Ваши прислужники застрелили его.

— Ложь, столь же презренная, сколь и тщетная. Со временем вы поймете, что меня обмануть невозможно. Вы — глава организации Мух. Честь требует, чтобы вы признали это обстоятельство, затрагивающее одного лишь вас.

— Это ложь.

— На вас указал один из ваших коллег.

— Это тоже ложь, ты, белое дерьмо, так что ползи обратно в свой нужник!

— Вы невежливы, Вуртц.

Набат ответил ему выразительной руганью.

— Вы все упорствуете… Однако вы получите должный урок, который направит вас к свету.

Судья щелкнул пальцами.

Безликая фигура, склонившаяся над раскаленной жаровней, тут же протянула затянутую в перчатку руку, чтобы извлечь из углей длинную стальную спицу. Заостренный ее конец тускло светился красным. Подняв с пола тяжелый молоток, подручный ЛиГарвола приблизился к неподвижному пленнику.

Презрительная усмешка искривила губы Вуртца.

Приставив конец спицы к предплечью пленника, палач легкими ударами молотка медленно вгонял раскаленную спицу. Пройдя сквозь мышцы и жилы, острие глубоко ушло в доску. Кровь вокруг раны мгновенно запеклась.

Вуртц со свистом втянул в себя воздух, но не издал больше ни звука. Его лицо превратилось в маску боли. С трудом открыв глаза, он невольно скосил их к торчащей из руки спице. Уже четвертая за четверть часа. Точно такие же торчали из другой руки и в икрах ног.

Местри Вуртц встретился взглядом со светлыми глазами верховного судьи. Растянув губы в пародий на улыбку, он процедил:

— Придется вам еще постараться.

— Постараемся, — верховный судья поднял руку, и палач принялся вбивать следующую раскаленную спицу в плечо пленника.

— Имена, — потребовал ЛиГарвол. — Назовите всего одно, покажите себя достойным помощи, и вы вернетесь в свою камеру.

Набат снова выругался.

Рука судьи едва заметно шевельнулась, однако палач не пропустил знака. Следующая спица под мощным ударом молотка вонзилась прямо в колено, расколов коленную чашечку.

Крик смертельной агонии разбил холодную тишину камеры, сырые стены которой слышали и заглушали сотни таких криков. Голова Вуртца моталась из стороны в сторону.

Наконец судорожные корчи отступили, и пленник обвис, насколько позволял железный ошейник.

— Ваша неразумность огорчает меня, — упрекнул пленника верховный судья. — Я пытаюсь помочь вам, но ваше упрямство сводит на нет все мои усилия.

Пленник ответил невнятным проклятием.

— Однако пока что я не оставляю надежды. Автонн еще может смягчить ваше сердце. Попробуем еще раз. Поговорим о Зимнем Восхвалении, столь точно описанном в одном из ваших памфлетов. Кто-то из гостей или слуг предоставил вам сведения. Это известно.

— Болваны, ничего вам не известно, — пробормотал, не открывая глаз, Набат. — Ее там даже не было.

— Ее? — верховный судья кивнул. — Вот как. Она, я полагаю, расспросила кого-то из приглашенных?

Пленник молчал. Его дыхание стало хриплым. Вторая спица, пробившая правое колено, вызвала только слабый стон, за которым последовал глубокий обморок.

— Оживите его, — приказал ЛиГарвол.

Все усилия подручных не дали ни малейшего эффекта.

— С ним покончено, — наконец признался один из них.

— Вы повредили жизненно важные органы?

— Нет, верховный судья. Просто он старый был и тощий. Сердце отказало. Такое случается.

Случается, и нередко. Верховному судье это было прекрасно известно.

— Неудачно, — заметил он. — И все же, волей Автонна, он умер не напрасно.

Слова верховного судьи подтвердились несколько часов спустя, когда поступил рапорт от сержанта Отборного полка Решбека. В ночь ареста Мух стрелианский доктор Фламбеска в необычно поздний час принимал у себя взволнованную молодую посетительницу, в которой узнали Гленниан ЛиТарнграв.