Белый трибунал

— Миледи, вам едва ли нужно поддерживать любовь мужа искусственными средствами. Вполне достаточно вашей природной привлекательности и очарования, — невозмутимо заверил ее доктор Фламбеска.

— О! — Досада Эстины утихла. Однако она еще не была удовлетворена. — Как хотела бы я быть в этом уверена. Мне нужна уверенность .

— Это подтверждает мои предположения, — сообщил ей доктор. — Источник вашего беспокойства кроется в обычной бессоннице. Продолжительный и регулярный сон вернет вам бодрость, спокойствие и уверенность.

— Я же говорила, что мне нужно снотворное.

— Ваше заключение отчасти верно, но этого недостаточно. Ваши измученные нервы потребуют некоторой поддержки и в часы бодрствования.

— Любовь мужа…

— Всегда оставалась неизменной, в чем вы вскоре и убедитесь. Я, миледи, предоставлю вам средства, способные быстро восстановить утерянное спокойствие.

С этими словами доктор Фламбеска открыл ящик стола и извлек из него пару запечатанных стеклянных пузырьков.

Эстина склонилась вперед, чтобы рассмотреть стоящие на столе бутылочки.

— Здесь, — палец доктора постучал по пробке более объемистого пузырька, — чрезвычайно сильнодействующее снотворное. Две капли этого снадобья, добавленные в чашку молока или другого напитка, который вы пьете на ночь, обеспечат крепкий спокойный сон без всяких сновидений.

— Сон! Но… это не опасно? — забеспокоилась Эстина. — Не стану ли я рабой этого средства, если буду принимать его слишком долго?

— Нет, Это снотворное не вызывает привыкания.

— Прекрасно. Но что, если я по ошибке приму слишком много? Не случится так, что я усну и не проснусь?

— Это невозможно, миледи. Не сомневайтесь, я никогда не выписал бы пациенту средство, способное прервать его существование. Такой груз я на себя принимать не желаю.

— О! — В его словах женщине почудился какой-то двойной смысл, но ее это не касалось, и Эстина не стала искать объяснений. — А что в другой бутылочке?

— Это общеукрепляющее средство, необходимое в вашем случае. — Указательный палец доктора постучал по второй пробке. — Успокоительное моего собственного изобретения.

— Успокоительное?

— Одна-единственная ложка этого состава надежно успокоит сердце и мысли в самых волнующих ситуациях. Трудный разговор, появление перед публикой, неприятная встреча… И тому подобное. Должен подчеркнуть, что это успокоительное предназначено именно для таких случаев. Оно чрезвычайно действенно, но это довольно сильное средство. Вы меня понимаете?

— Конечно, доктор, — Эстина подождала, но он больше ничего не прибавил. Очень скоро молчание стало тяжелым, и Эстина не находила, чем бы его заполнить. По-видимому, прием был окончен. Она нервно хихикнула.

— Ну, вы мне очень помогли, и я благодарю вас, доктор, — поднявшись, она открыла ладонь, на которой лежала монета в двадцать ауслинов. — Надеюсь, этого вполне достаточно?

К ее изумлению, доктор Фламбеска не шевельнулся, и ей снова почудилась тень улыбки на его лице.

— Я не приму платы, — пояснил ей доктор, — пока не удостоверюсь, что вы полностью удовлетворены. Воспользуйтесь снотворным и успокоительным, миледи. Испытайте результат, и тогда, если вы останетесь довольны — и только тогда мы поговорим об оплате.

— Что ж, — растерянно пробормотала Эстина. Все это звучало очень благородно, однако она не понимала подобных поступков. Разве только, мелькнула у нее мысль, она для доктора — особый случай? Скромность не помешала ей уловить его нескрываемый интерес. На губах Эстины снова появилась загадочная, самодовольная улыбочка. — Вы очень великодушны, доктор. Я просто не нахожу слов.

Ответа не было, и ее улыбке стало немного неуютно в холодной атмосфере комнаты.

— Что ж, — ответа все еще не было, и она нервно защебетала, — я скоро вернусь, и, точно, с хорошими новостями.

Молчание. Прихватив со стола бутылочки, Эстина с облегчением выскользнула из комнаты.

Она прошагала мимо очереди пациентов, бормоча, чтобы подбодрить их и себя:

— Он, конечно, гений.

На улицу, где ожидала карета, и скорее домой. Она получила то, что требовалось, и все теперь будет хорошо. Леди Эстина со вздохом откинулась на мягкое сиденье. Теперь можно расслабиться и обдумать спокойно все, что произошло между ней и этим таинственным доктором Фламбеской.

Она думала о нем всю дорогу до дома, но ей ни разу не пришло в голову, что доктор после ее ухода еще долго сидел в полутемной комнате, не отрывая взгляда от песочных часов, в которых пересыпался ручеек светящихся песчинок.

Тредэйн ЛиМарчборг задумчиво отставил песочные часы в сторону. Как странно снова увидеть ее спустя столько лет… Она оказалась меньше ростом, чем ему запомнилось. Постарела, понятное дело. И болезненно разговорчива. Ему кажется или раньше она не болтала так много? Тщеславная, бестолковая, ограниченная в суждениях… Глупая.