Белый царь – Иван Грозный. Книга 1

– Он не знает, что за хворь приключилась с царем, ищет совета у иноземцев, да кто ж ему что-то дельное подскажет? Наше царство всем соседям как нож в горле. Да и свои доморощенные вельможи, которые желают править в уделах по-старому, не по закону и справедливости, а своевольно, безгранично, тоже спят и видят Ивана в гробу.

– Но за государем дворянство, народ.

– А вокруг него бояре. До сего момента едва ли не все они стояли на стороне царя. Вот только неизвестно, как будет теперь.

Алексей прошелся по горнице:

– А в чем выгода противников царя? Ладно, если бы у Ивана не было наследника, но он есть, Дмитрий.

– И еще двоюродный брат Ивана, князь Старицкий. Его самого вполне устраивает нынешнее положение. А вот мать, княгиня Ефросинья, урожденная Хованская, вдова родного дяди Ивана князя Андрея Ивановича, казненного по приказу Елены Глинской, не простила матери царя смерти мужа. Всю свою ненависть она перенесла на Ивана. Да и к смерти Глинской Ефросинья наверняка приложила руку. Она не упустит такой случай. Если, не дай Бог, Иван умрет, то и наследнику Дмитрию, и самой Анастасии долго не жить. Тогда законным наследником станет кто?

Алексей погладил бороду.

– Князь Владимир.

– Верно. Нынешние бояре, противники перемен, как из глины слепят из него такого государя, какой им нужен. Ефросинья им поможет. Русь откатится назад, потеряет все то, что приобрела при Иване.

– Но это вызовет восстание народа, дворянства!

– Долго ли подавить бунт, особенно если привлечь немалые силы извне.

– Неужто Владимир пойдет на это, призовет на свою землю врагов Руси, коли уж случится ему царствовать?

– Ради верховной власти, сын, некоторые людишки готовы себя дьяволу продать. Пусть враг заберет дальние уделы, татары восстановят ханство. Хватит одного Московского княжества, чтобы быть в нем правителем. А до простого народа, быдла, им и дела нет. Так уже было в младенчестве и отрочестве Ивана. Только он сумел остановить междоусобицу, сплотить и возглавить государство, покончить с татарским игом, вернуть домой русских людей, погибавших в полоне без всякой надежды, приструнить зарвавшихся бояр. Без Ивана я не вижу будущего для Руси. Лучше умереть, чем стать свидетелем гибели родной страны.

Алексей воскликнул:

– Почему так говоришь, отец? Это грешно.

– Бог поймет и простит. Все, Леша, устал я, да и плохо мне. Хочу побыть один. Ступай к жене и детям.

– Но ты…

Князь прервал сына:

– Я не глупая девица, чтобы кончать с собой, потеряв честь. Я князь Ургин. По-моему, этим сказано все! И не делай намеков. Мы еще повоюем, Лешка!

– Вот это другое дело. Конечно, повоюем, отец!

– Ну, ступай. Оставь меня.

– А ужин?

– Выйду. А если нет, то перед сном внуков, как обычно, пришли.

– И сам зайду!

Ургин улыбнулся.

– И в кого ты такой упрямый, княжич Алексей?

– А разве не в кого? Не хандри, отец, коли что, зови или выходи. Пошел я.

– С Богом!

Рано утром следующего дня, 2 марта, Ургин вновь приехал в Кремль. У ворот его дожидались Гордей Степанов, ставший после гибели Григория Тимофеева первым помощником князя, и опытный воин Матвей Гроза.

Увидев их, Дмитрий попридержал коня.

– А вы что здесь делаете?

– Так в городе говорят, что царь при смерти. Вот и приехали узнать, что к чему, – ответил Гордей Степанов.

– Говорят!.. Значит, кто-то пустил слух о болезни государя?

– А он взаправду захворал?

– Что ж теперь скрывать, коли в городе народ об этом знает. Да, заболел Иван, но слухи о том, что он при смерти, преувеличены. А вы, ребята, давайте-ка, вместо того чтобы торчать без дела здесь, передайте ратникам дружины мое повеление быть в готовности к быстрому сбору, а коли придется, то и к схватке. Заодно попытайтесь выяснить, от кого пошел по Москве слух о болезни царя. Вечером приезжайте ко мне.

– Сделаем, князь. О дружине не беспокойся, соберется сразу, только кликни. Бой дадим любому противнику. А вот насчет слухов, тут задача посложнее.

– Потому и говорю, попытайтесь. Получится, хорошо, нет так нет.

Дмитрий отпустил ратников и въехал в Кремль. Его остановила стража, имевшая приказ никого не пускать во дворец. Ургин узнал воинов отряда княжича Михаила Головина.

– А где ваш начальник? – спросил он и услышал за спиной знакомый голос:

– Да где ж мне быть, как не со своими людьми? Здравствуй, Дмитрий Михайлович. Не пускают во дворец стражники?

– Здравствуй, Михайло. Не пускают. А кто распорядился усилить охрану?

– Князь Курбский. Говорил, что по просьбе царицы.

– Значит, мне нельзя видеть государя?

– Спрошу позволения у царицы Анастасии. Подождешь?

– Подожду.

Княжич Головин ушел, вскоре вернулся, развел руками и сказал:

– Сожалею, князь, но Анастасия просила не беспокоить ее.

– А что царь?

– Плох, Дмитрий Иванович! Лежит бледный, в беспамятстве, в чистой рубахе. В руке свеча. Словно покойник. Мне аж не по себе стало.

– С ним только Анастасия?

– Нет. Еще митрополит и Адашев.

– Сильвестр не заходил?

– Его не видел, но знаю, что он частенько встречается с боярами.

– Слава Богу, что жив государь. Будем молиться о его выздоровлении.

– Да, коли произойдет беда, то страшно представить, что случится с Русью.