Белый царь – Иван Грозный. Книга 1

– Не о том переживаешь, княжич! Игнатия Шлягу не так просто взять. Скорее он прибьет басурманина. О конях не беспокойся. Думай о том, что впереди нас будет засада. Это, княжич, как пить дать! Татары не упустят случая разделаться с нами, если, конечно, мы им не помешаем.

– Как помешаем, Филимон?

– По закону, княжич, коль разведка обнаружена, то надо уходить обратно в стан. Причем немедля, чтобы не попасть под неприятеля.

– Что-то я не слышал о таком законе.

– Это закон жизни, княжич, на бумаге он не писан.

Дмитрий повернулся к Тимофееву и спросил:

– А ты что мыслишь по этому поводу, Гришка?

– Муха прав. Уходить надо, пока не поздно!

– Вернуться с позором?

– А коли нас тут всех перебьют или в полон возьмут татары? Уж они-то вволю над нами поиздеваются.

– Понятно! Значит, предлагаете бежать?

– Уходить, княжич, а не бежать! – заявил Муха. – Никто ничего тебе в укор сказать не посмеет. Нельзя сделать того, что выше сил человеческих.

Дмитрий неожиданно озорно взглянул на Муху, потом на Гришку и заявил:

– Да, вы правы, нельзя свершить невозможное. Но то, что нам по силам, надо делать.

– О чем ты? – удивленно спросил Григорий.

– Татары знают о нас, но нам об этом известно, так?

– Так. И что?

– Они непременно выведут отряд, чтобы нанести неожиданный, как считает их мурза, удар по нам, так?

– Так.

– Но неожиданным-то удар у татар не получится.

– И что? – продолжал задавать один и тот же вопрос Григорий.

– Да то, что мы сами можем устроить засаду татарам.

– Эка хватил! – удивился даже Муха. – Это как же так?

– Надо подумать, а пока медленно идти дальше. Тебе же, Филимон, надо отправить Гордея обратно к татарскому посту. Пусть он схватит этого старшего и сразу даст какой-то знак, махнет саблей, к примеру. Сейчас же отправь пару человек к лощине. То, что ты уверен в Шляге, хорошо, но надо точно знать, что табун на месте, да и Игнатий тоже. Этим людям быть при конях, чтобы подогнали их, куда будет потребно.

– А чего с татарином делать, который в канаве сидит? Удавить его?

– Я же сказал, схватить. Тот, кого пошлешь на пост, должен на их языке говорить. Найдется такой?

– У нас почти все, кроме самых молодых, по-татарски болтают.

– Твой человек должен связать того татарина, допросить его, узнать, откуда и сколько людей поведет мурза на наш отряд. Выведать все, что только можно, не слишком усердствуя в пытках. Особо спросить, сколько ханских отрядов гуляют вокруг города, по степи, вдоль рек, в лесу. Где у них разбиты лагеря? Как расскажет, что знает, пусть твой ратник тащит татарина к реке и догоняет отряд. Мы заберем басурманина с собой на обратном пути, как только разделаемся с отрядом мурзы. Может, и еще пленных возьмем, как повезет! С ними наши воеводы отдельно поговорят, по-свойски.

– Ну ты даешь, княжич! – с нескрываемым изумлением, смешанным с восхищением, воскликнул Филимон Муха. – Молодой, да ранний, как я погляжу. Отчаянный, весь в отца. Это надо ж такое придумать! Ты только поразмысли хорошенько, перед тем как затеять под стенами Казани кровавую игру с татарами. Да не ошибись. Слишком дорого это нам обойдется.

– Ты ступай, Филимон, и делай, что сказано. Я хорошо подумаю. Если что, то и мне придется вместе с вами смерть от татар принимать, хоть и красную, но лютую. А я пока не собираюсь помирать, меня невеста на Москве ждет.

– Да! – проговорил Муха. – Ургины такие, что старший князь, что младший. А про невесту твою мы знаем. Считай, весь посад только о том и говорил перед походом.

Филимон Муха пошел обратно. Дмитрий махнул рукой, и отряд, остановившийся на мгновение, но не нарушивший походный порядок, продолжил путь. Теперь уже ратники шли в неизвестность, ибо никто, кроме Господа Бога, не мог знать, что произойдет дальше.

В это время нукер Ильяс стремился исполнить приказ. Он, петляя, как заяц, бежал к лощине, поддерживая колчан со стрелами.

Игнатий Шляга следил за табуном, но по лощине не ходил. Он понимал, что татары могли заметить отряд, увидеть остановку разведчиков, скопление коней у затона. Они могли попытаться воспользоваться моментом и увести табун. Посему Игнатий, человек опытный, постоянно держал коней в поле зрения. Он поднялся по пологому склону и залег меж двух кустов.

Шляга сразу увидел татарина, приближавшегося к лощине, и подумал: «Вот и дорогой гостюшка! А почему один? Может, татары видели, что с табуном остался только я? Хорошо, встретим молодца как подобает, по русскому обычаю».

Игнатий достал из-за пояса нож, огляделся и затаился меж кустов. Он следил за приближением врага.

Ильяс добежал до балки и пополз к лощине. Он разглядел кусты на гребне и решил выбраться к правому из них, самому близкому. Лощина оттуда была хорошо видна. Нукер быстро дополз до намеченного места, приготовил лук, достал стрелу, наложил ее на тетиву. Потом Ильяс снял мисюрку, чтобы остаться незамеченным, и выглянул из-за гребня.

Кони стояли внизу, у реки, связанные между собой. А вот сторожа при них не было. Это удивило татарина. Он снова высунулся из-за гребня и опять никого не увидел.