Белый царь – Иван Грозный. Книга 1

Анастасия подняла глаза на царя и словно пронзила его сердце взглядом своих черных, красивых очей.

– Нет, но коль судьба такая выпадает, что делать? Приходится мириться.

– А скажи, люб ли я тебе, девица?

– Не знаю, государь.

– Это хорошо, что говоришь честно. Многие без раздумья ответили бы, что люб.

Кроткая Анастасия тоже неожиданно задала вопрос:

– А тебе, государь, я нравлюсь?

– Да, – ответил Иван и смутился. – Нравишься! – вырвалось у него. – Пытаясь скрыть смущение, он спросил: – Пойдешь за меня?

Анастасия вновь потупилась и произнесла:

– Коль предложишь, пойду.

Иван взял Анастасию за руку и вывел на середину палаты.

Он взглянул на митрополита, бояр и заявил:

– Вот моя невеста, Анастасия Захарьина. Готовьте венчание. Смотрины остальных девиц прекратить. О моем выборе известить всех. Освободите палаты. Митрополита же прошу задержаться.

Выбранную невесту и всех прочих девиц увели, ушли и ближние бояре. В палате остались только Иван и митрополит Макарий.

Шестнадцатилетний царь спросил:

– Как тебе мой выбор, владыка?

– Что сказать, царь? Выбор достойный. Мыслю, лучше кроткой, благочестивой Анастасии невесты и не сыскать. К тому же она красива, а главное, рода хоть и не самого знатного, но нашего, русского. Один ее дядя, боярин Михаил Юрьевич, был близок к отцу твоему. Другой, Григорий, никогда не поддерживал сторону Шуйских и не участвовал ни в каких боярских смутах. Но я видел, государь, что твой выбор не очень обрадовал князей Глинских. Насколько мне известно, после твоего отказа жениться на иностранке они прочили тебе невесту из рода…

Иван прервал митрополита:

– Прости, владыка, мне совершенно безразличны намерения дядьев. Теперь решения я буду принимать сам, единолично.

– Не советуясь со мной? С Боярской думой?

– Я сказал, что решения буду принимать сам, а советы готов выслушать от кого угодно, и в первую очередь, конечно же, от тебя.

– Вижу, не питаешь ты приязни к боярам. Но без них править страной нельзя.

– Боярин боярину рознь.

– Ты что-то решил насчет думы?

Иван улыбнулся.

– Владыка! Давай-ка сначала завершим начатое, а уж после венчания с Анастасией поговорим о будущем.

– Ты прав. Но ссориться с князьями Глинскими не советую! Все же они родня тебе, да и влияние их на бояр значительное.

– У князей Шуйских тоже было значительное влияние. Особливо у Андрея, и где он сейчас? В аду, вместе со своими братьями. Когда я решил казнить его, у меня не было той власти, которая есть сейчас. Крепким может быть только то государство, правитель которого силен, но справедлив. Он должен уметь не только казнить, но и прощать тех, кто не выступал против государства. Личные обиды я готов извинить, преступления же против народа, государства, православной веры – никогда. На том крепко стоять буду.

– Да, – проговорил митрополит. – Ты сильно изменился за совсем короткий срок. Размышляешь так, как и подобает правителю великой страны, что радует. Помни, царь, я всегда на твоей стороне, а со мной и наша православная церковь. Об одном хочу предупредить. Безграничная власть таит в себе множество соблазнов. Правитель, поддавшийся им, из государя превращается в тирана, из православного христианина – в слугу дьявола. Не забывай этого никогда.

– Я буду помнить о том, владыка. Еще раз прошу, поторопись с венчанием. Слишком много дел предстоит мне сделать в самое ближайшее время.

На этот раз улыбнулся митрополит Макарий.

– А мне кажется, что не только дела государственные торопят тебя, государь, но и желание скорее быть с Анастасией.

– И это тоже, не скрою.

– Понимаю. Молодость выше всех чинов и регалий. Она промелькнет единым мгновением, и поминай как звали. Прошлого уже не вернешь. Нам потребуются недели две, чтобы все основательно подготовить. Ведь венчаться будет не кто-нибудь, а сам царь!

– Не следует устраивать пышную церемонию.

– Чин соблюдать надо! Как положено по православным обычаям, так и сделаем. В этом, государь, ты мне не указ, уж прости великодушно.

– Хорошо. Коль положено, то так тому и быть.

– У тебя, государь, есть еще ко мне вопросы?

– Нет, владыка. Что желал, то обсудили. Благодарю тебя.

– Тогда я поеду к себе. Будет нужда, зови. Да хранит тебя Господь, царь! – Митрополит трижды перекрестил Ивана и покинул дворец.

Иван повелел призвать к нему Ефросинью, вдову князя Андрея Старицкого, и Владимира, ее сына, своего двоюродного брата.

Вскоре они вошли в палату и поклонились.

– Доброго здравия тебе, государь!

– И вам здравствовать. Как живете-можете, не терпите ли в чем лишений?

– По твоей милости, государь, хорошо живем, – ответила Ефросинья.

– Чего молчишь, брат? – спросил Иван.

– Хорошо живем, государь.

Иван кивнул, встал с кресла.

– Вас заточила в темницу мать моя, потому как опасалась мести за смерть мужа и отца вашего князя Андрея. Я не вправе обсуждать ее действия, но как мать понять могу. Она защищала свое родное дитя, а времена тогда были смутные. Потом враги убили ее. У меня сейчас нет сомнения в том, что она была отравлена. Вы потеряли мужа и отца, я – отца и мать. И вы, и я осиротели. Нам ли держать обиды друг на друга?