Белый царь – Иван Грозный. Книга 2

– Нет, Ермолай, не так. Напротив, мы не станем им мешать. Завтра всех людей, кроме дозора, переправим на тот берег. Для оставшихся приготовим лодки и спрячем их.

Найденов удивленно взглянул на Ургина.

– Почему мы не тронем татар? Они же все о нас своему мурзе доложат!

– Пусть докладывают. Ты забыл, что наше задание – пропустить татар за Оку именно здесь, у Высокого?

– Татары сожгут село.

– Главное, людей уберечь, выполнить долг. Тогда отстроите новое село, краше прежнего.

– Ладно, князь, я все понял. Струги сегодня уйдут на свои места?

– Завтра. Ты своим делом занимайся и перво-наперво отправь в лес баб с детьми.

– Слушаюсь, князь.

Утром 22 июля в поле вышли усиленные посты и дозор, составленный из станичников и ратников дружины Ургина. Днем струги встали на свои места. Воины переправились на укрепленный берег и заняли позиции по схеме, отработанной князем Алексеем Дмитриевичем. Погода стояла теплая, солнечная, безветренная. Медленно тянулось время.

Только около семи часов вечера разведчики Тараса Павлова доложили, что видят у реки мелкие группы татар. Те осматривали противоположный берег, укрывшись в кустах. К селу они подходить не стали, вскоре ушли.

С наступлением темноты к укрепленному пункту, прикрывавшему переправу, на лодках подошли пограничники и воины дозорного отряда Глеба Ларионова.

Он тут же доложил Ургину:

– Татары выходили к реке. Всего мы насчитали двадцать семь всадников, – доложил он.

– Куда ушли?

– В сторону большого леса, за которым ближе к сумеркам мы отчетливо видели облако пыли. Такое обычно поднимает табун голов в триста. Значит, на лесной дороге или на поляне собралась сотня басурман.

– Сотня? – переспросил Ургин и сам же ответил: – Нет, Глеб, это в прошлом году Девлет-Гирей приказывал своим нукерам иметь по два-три коня, теперь только по одному. В Крыму ни людей, ни лошадей не осталось. Так что к нам идет не сотня, Глеб, а три, если не более. Сегодня в ночь они вышлют серьезную разведку и увидят, что сторожевые посты сняты, село пустое, а переправа прикрыта. Нас посчитать крымцы не смогут. По длине частокола тоже особо ничего не определить. За бревнами может быть сотня стрельцов или вообще никого. Вот пусть их мурзы и ломают головы, какие силы стоят перед ними. Если завтра татары двинутся к селу, то попытаются с ходу переправиться через Оку. Вступать в перестрелку с берега им не выгодно. Потому и пойдут на переправу, если, конечно, не имеют другого приказа. Но все это станет известно по ходу дела. А сейчас ступай отдыхать, да позови ко мне Белого, Байду и Найденова.

– Слушаюсь, князь.

– Погоди. Ты где разместил своих людей?

– Где и было сказано, рядом с укреплениями, по берегу, в кустах.

– Добро. Ступай!

Однако татары подошли к Оке только 26 июля. Отряд в триста всадников миновал безлюдное, брошенное село, подступил к реке и начал переправу. Держась за гривы лошадей, татары быстро приближались к середине реки.

Находясь за частоколом, где закрепились первые два отряда дружины, князь Ургин внимательно следил за переправой крымцев.

Белый заметно нервничал.

– Князь, пора, татары уже у стремнины.

– Погоди, Лешка, пусть все войдут в воду. Из реки стрелять они не смогут.

– Зато на берегу две пушки поставили. Они ударят по нам почти в упор.

– Мелковаты у них пушки. Такие ядрами не заряжают, только если малыми, но и они, и картечь частокол не пробьют.

Донесся голос начальника второго отряда Мирона Барды:

– Князь, поздно будет!

Тогда Ургин отдал приказ:

– Бей их, ребята!

Первый же залп поразил более двадцати татар. Многих потащили за собой убитые кони. Дружинники Ургина быстро перезарядили пищали и дали второй залп. Еще двадцать крымцев нашли свою смерть в водах Оки.

По частоколу ударили татарские пушки. Но, как и предполагал Ургин, особого вреда обороняющимся они не нанесли, лишь в нескольких местах повредили колья, вкопанные в землю.

Боевые отряды дали залп по берегу. Пушкари повалились у орудий, с коней слетело более десятка всадников. Четвертым залпом была выбита остальная часть первой сотни татар. Уцелевшие всадники понеслись к селу, стремясь укрыться за окраинными избами.

Первая попытка крымцев пройти переправу у Высокого потерпела крах. Дружина Ургина не понесла потерь.

Ратники и станичники ликовали, но князь призвал всех к порядку:

– Рано праздновать победу, ребята. Это было только начало. Главное впереди. – Он приказал двум своим отрядам отойти от береговых укреплений в кусты, к людям Ларионова и Павлова.

Найденов отвел станичников в балку у дороги.

Наступила тишина, которую вскоре разорвал грохот выстрелов мощной пушки. Видимо, татары доставили ее из обоза. Ядра разбили частокол и взрыли землю до самого леса. А вот по ближним кустам татарские пушкари стрелять не стали. Наверное, они сочли, что только безумцы будут искать защиты среди осоки.

На это и рассчитывал Алексей, предвидя наличие у противника тяжелой артиллерии. Ратники и станичники по достоинству оценили прозорливость воеводы.

Ургин понаблюдал за действиями противника, потом подозвал к себе Белого и сказал: