Белый царь – Иван Грозный. Книга 2

– Прости, перепугала всех.

– Да за что ты, голубка моя, прощенья-то просишь? Разве твоя в том вина, что захворала?

– Прогневала, видно, Господа чем-то.

– Это ты прогневала? Что же тогда о других говорить?

Анастасия взяла Ивана за руку.

– Не знаю, что со мной. Я словно провалилась в черную, глубокую пропасть.

Иван вздохнул.

– Я тоже видел ту пропасть во времена своей болезни. Ничего, родная, ты дома, с тобой Домна, она знает, что надо делать. Я отойду, потом вернусь.

– Да, государь. Домна дала мне какое-то снадобье. С него в сон тянет. Посплю я.

– И то верно. Во сне и хвороба быстрее проходит. – Государь взглянул на знахарку. – Смотри здесь, Домна. Коли что, зови. Да, может, тебе что надобно? Скажи, тотчас доставят.

– То, что надо, у меня есть. А что хотелось бы, то только Господь дать может.

– Бог милостив. – Иван прошел мимо Рингера и сказал ему: – Следуй за мной!

Они закрылись в царских палатах. Иван велел страже никого не пускать до особого распоряжения.

Он повернулся к доктору, устроившемуся на скамье, и заявил:

– Так о чем ты хотел поговорить со мной, Курт Рингер?

Лекарь осмотрел палату.

– Мы и здесь будем беседовать по-немецки?

– Да! И не спрашивай, почему так.

– Я и без этого знаю, что и каменные стены имеют уши.

– Говори, Рингер! – приказал Иван.

– Чтобы мой рассказ был понятней, начну с себя.

– Хорошо, я слушаю. – Иван устремил пронзительный взор на немца.

Рингер устроился поудобнее, расстегнул ворот рубахи, затем испугался этой оплошности, хотел поправить дело, но Иван махнул рукой.

– Пустое. Я слушаю!

– В общем, о себе. Я Курт Рингер, потомственный лекарь, родом из Гамбурга. Это порт на Северном море. Еще его называют Немецким.

– Я знаю, где стоит вольный город Гамбург.

– Прости, государь, волнуюсь.

– Приказать воды принести?

– Нет. Так вот, как я выучился, взял меня к себе на службу лекарем барон Альфред фон Хартманн. Редкой жестокости человек. У него была супруга Грета, молодая и прекрасная как весенний цветок. Ее семья проживала недалеко от города, в своем замке, и была богаче фон Хартманна. Не знаю, почему Грета вышла замуж за тирана, но точно не по любви. Альфред дружил с ее отцом, может…

Иван прервал Рингера:

– Мне подробности жизни барона неинтересны.

– Да, конечно. Но еще немного. Случилось так, что в один год умерли отец, мать и сестра Греты. Все состояние досталось ей, баронессе фон Хартманн. Несмотря на совсем нерадостную жизнь в браке, она была всегда приветлива, совершенно здорова и вдруг заболела, потеряла сознание прямо на пиру. Понятно, что барон велел мне лечить ее.

– У меня, Рингер, не так много времени.

– Я буду краток, государь. Я лечил Грету, как уж умел, приглашал своих учителей. Но все бесполезно. Она умерла в возрасте двадцати шести лет.

Иван напрягся и спросил:

– Между ее смертью и болезнью моей жены есть какая-то связь?

– Ты можешь казнить меня, государь, но я скажу правду. Признаки болезни баронессы и твоей жены одинаковы.

Царь крикнул:

– Ты хочешь сказать, что Анастасия обречена?

– Тебе не хуже меня ведомо, государь, что жизнь человеческая в руках Бога. Но я помню, что мой учитель приготовил лекарство для Греты, и болезнь начала отступать.

– Так почему тогда она умерла?

– Выздоровление жены помешало бы Альфреду фон Хартманну завладеть состоянием ее семьи, а он очень нуждался в деньгах.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я уверен, барон сознательно травил свою жену. Когда она пошла на поправку, он выгнал меня. Через месяц бедная Грета умерла. Барон вел разгульный образ жизни, часто устраивал пиры, разные забавы. Около него было много темных людей. А Грета мешала. На гулянки нужны средства, а фон Хартманн как раз и испытывал недостаток в них.

– Понятно! Но все это только твои домыслы.

– Нет, государь. После смерти жены фон Хартманн прожил недолго. Как-то на охоте его подрезал раненый кабан. Пред смертью барон покаялся, сказал, что это он убил Грету.

– Откуда тебе известно? Ведь это же великая тайна?

– Да, если бы каялся барон не прилюдно. В поле он умирал, там и каялся. Его последние слова слышали многие. В том числе и слуги, которых я знал. Через них мне стало известно о признании барона.

– Фон Хартманн заслужил смерть. Но ты говорил о чудесном лекарстве!

– Да, государь.

– Ты можешь его достать?

– Для этого надо ехать в Гамбург. Учитель мой умер, но остались его записи. В них есть и рецепт того снадобья. Имея его, изготовить лекарство недолго.

Иван задумался, встал, прошелся по палате.

– В Гамбург, говоришь? Тебе туда ехать не надо. Мне сообщили, что в Юрьеве проживает некая вдова Екатерина Шиллинг, весьма сведущая в лечении. Я передам приказ, чтобы воевода направил ее в Гамбург. Оттуда это сделать гораздо легче, а главное – быстрее. Тебе надобно сказать, кого ей найти и где взять рецепт лекарства.

– Хорошо, государь, я напишу, к кому следует обратиться госпоже Шиллинг. Но проедет ли она в Гамбург в нынешних условиях?

– Это уже не твоя забота. На столе бумага, перо. Пиши, кого и что искать в Гамбурге.

Рингер подчинился и вскоре передал царю лист.

Иван крикнул:

– Стража!

В палаты тут же ворвался Малюта Скуратов.