Белый царь – Иван Грозный. Книга 2

– А если нет? Он, владыка, не обсуждался. Я могу привести тебе доказательства этого. Не находишь, что противники опричнины вдруг проявили весьма странное единодушие?

– Значит, кто-то подбил их подать челобитную.

– Вот! Подбил. И не в челобитной дело. Введение опричнины – это закон, владыка. Дело-то как раз в том, кто именно подговорил дворян устроить беспорядки? Сейчас это выясняется. Теперь о наказании. Казнить кого-либо я не собираюсь, не за что. Зачинщики беспорядков попробуют кнута, дабы впредь неповадно было мутить людей, ну а остальных отпустят. Без всяких последствий. Посидят в тюрьме, покуда не будут выявлены зачинщики, подумают, надо ли творить подобное, да разойдутся.

– Я прошу тебя, государь, отменить следствие, не подвергать никого наказанию и отпустить всех челобитчиков. Духовенство напугано.

Иван Васильевич вздохнул.

– Ладно. Будь по-твоему. В тюрьме есть кому сидеть и кроме челобитчиков. Успокой духовенство. Не до внутренних распрей сейчас. Надо готовиться к продолжению войны, к новому походу на Ливонию. Нам необходимо укрепить свои позиции в Нарве, не только сохранить русский порт, но и расширить его возможности. Сейчас наши купцы торгуют не только со Швецией, но и с Испанией, Англией, Францией. Мы покупаем английское сукно, французскую, испанскую, португальскую и немецкую соль, медь, олово, свинец. Продаем пушнину, лен, коноплю, сало, воск. Особо ценна на Западе пушнина. А нам необходимы металлы для развития литейного дела. Кроме того, из Европы в Москву охотно едут разные мастера, художники. Торговля морем процветает. Это, понятно, не по нраву Сигизмунду. Король хорошо осознает, что благодаря Нарве Россия все более укрепляется, и убеждает соседей в том, что это для них очень опасно. Мыслю, настала пора нам создавать свой военный флот. Но это позже. Сегодня у нас для этого просто сил не хватит. А могло, владыка, хватить, если не тратить их на внутренние распри, на противостояние с теми боярами, которые на словах радеют за государство, на деле же разрушают его.

– Да, – проговорил Филипп. – Положение сложное. Для воплощения твоих великих идей требуется единодушная поддержка всех сословий.

– А я о чем все время говорю? Единение для Руси – это не только спасение государства, но и путь к процветанию. А бояре, которые противятся переменам, не желают понять, что единение всех слоев русского народа возможно только при сосредоточении власти в одних руках. Я не имею в виду себя. Правитель должен служить народу, а не думать о собственном достатке. Я буду карать всех, кто посмеет пойти против государства. Пусть потом как угодно говорят обо мне. Но разорять Русь я не дам. Никому!

Филипп поднялся.

– Я понял тебя, государь. Пора возвращаться на подворье. Пойду.

– Ты прости меня, владыка, коли что не так.

– Тебя, государь, Бог простит.

Митрополит Филипп ушел. Иван недолго оставался в палатах наедине со своими мыслями.

Вскоре пришел Скуратов, угодливо поклонился, приложив к сердцу правую руку.

– Позволь, государь?..

– Ты весьма кстати зашел, проходи.

Скуратов устроился на лавке.

– Я тут кое-что любопытное узнал…

– Погоди, – прервал его Иван. – Выслушай сначала меня.

– Конечно, государь.

– Челобитчиков, которых посадили в темницу, чрез пять дней отпустить!

– Что? Всех? – не выдержав, воскликнул Скуратов.

– Всех!

– А…

– Всех, Малюта. Следствие по выявлению зачинщиков беспорядков прекратить.

– Но…

Царь опять не дал ему договорить:

– Это мой приказ. Исполнять его надо неукоснительно.

– Слушаюсь, государь!

– Смотри, Малюта, прознаю, что дворян да бояр подвергли пыткам, не обессудь, самого на дыбу отправлю.

– Да не трогали на пыточном дворе никого.

– Вот и ладно. Теперь говори, что прознал любопытного.

– Бояре затевают новый заговор.

– Это уже привычно.

– Да, но на этот раз твои противники, доведенные до крайности, готовы пойти на все, чтобы свергнуть тебя с престола и посадить на него князя Старицкого.

– Помнится, изменники не раз уже пытались это сделать.

– Повторюсь, государь, сейчас твои внутренние враги готовы на все! Им терять нечего.

– А жизнь?

– И ею готовы рискнуть. Потому как новые порядки для них хуже смерти.

– Ты, Малюта, оставь пустые речи, говори по существу, что прознал.

– То, во что верить не хочется.

– Малюта! – прикрикнул царь. – Я же велел по существу.

– Слушаюсь. А прознал я то, что новый заговор, имеющий целью твое отречение, а скорее уничтожение и возведение на трон Владимира Старицкого, готовят князья Иван Дмитриевич Бельский с Иваном Федоровичем Мстиславским и Михаилом Ивановичем Воротынским. Самое главное в том, что над ними стоит конюший, боярин Иван Петрович Федоров-Челяднин.

– Что? – Царь поднялся с кресла. – Против меня собираются выступить виднейшие московские бояре, управляющие земщиной?

– Трудно поверить, государь, но это так.

– Откуда у тебя сведения о предательстве названных бояр?

– От моих людей, которые были приставлены к князю Воротынскому по возвращении в Москву в июле месяце, когда ты снял с него опалу. Да и от тех, что следят за князем Владимиром Андреевичем.

– Что донесли тебе твои люди?