Белый - цвет страсти

Я рассматриваю камень в виде сердца на цепочке и хочу в этот момент держать в руках «настоящую» цепочку. Ту, что тогда подарила мне моя мама. Всего за несколько недель до ее убийства. Я всегда ее носила и была такая гордая, что мне ее подарили.

Но когда в меня выстрелили, и я попала в больницу, она пропала. Дом сгорел, и никто не нашел цепочку в руинах. Никто. Возможно, она расплавилась в огне или лежит глубоко в земле. Именно поэтому у меня…

– Лимузин! – кричит Рейчел возбужденно и восхищенно смотрит на меня.

– О, дерьмо! – выругалась я. Сейчас все серьезно.

– Веди себя, как леди, иначе он быстро отделается от тебя, – говорит Эйвери, который пьет пиво. Тейлор сидит рядом с ним и что–то ищет в своем планшете.

– Как сказано в интернете, он любит белый цвет, потому что он олицетворяет чистоту и невинность, – говорит Тейлор.

– Ну, тогда ничего не получится, Джо. Потому как ты всегда выражаешься, – Эйвери гадко смеется, а я отвечаю ему разгневанным «заткнись!» Дерьмо, сейчас он меня подловил.

– Именно это я и имел в виду.

– Закройся! – ругаюсь я и гневно смотрю на Эйвери, который поднимает бутылку в мою честь.

– За ругающуюся фурию, которая допустила, чтобы ее раздели! – кричит он, когда я уже почти вышла за двери.

– Эйвери! – защищает меня Рейчел.

– Хорошо! Развлекайтесь! – еще выкрикивает Эйвери, когда я выхожу из дома. Хорошо. Спокойно. Глубокий вдох. Я справлюсь! И да, мне посчастливилось снова увидеть Дина. Я иду к воротам, медленно и элегантно.

Я быстро посмотрела назад. Рейчел стоит там и держит большой палец вверх. Хорошо. Спокойно, Джолли. У тебя получится.

Подойдя к воротам, я открываю их. Там меня ждет белый лимузин. Неудивительно. Выходит водитель. На удивление, он одет в черное.

– Добрый вечер, мисс Робертсон, – он делает поклон и сопровождает меня до двери, которую открывает для меня.

– Большое спасибо. А где мистер Уайт?

– Я в машине, – раздается изнутри. Ну, здравствуй, любимая мозоль. Вот и я!

– Спасибо, – я киваю водителю, который держит для меня дверь и ждет, пока я сяду. Я сажусь напротив Дина, не смотря на него. Дерьмо. Я вся на нервах! Я поправляю свое платье и складываю руки на коленях. Смущенно я рассматриваю внутреннюю часть лимузина. Толстая черная перегородка отделяет нас от водителя. Я сижу по направлению движения, а Дин наоборот. Мои глаза скользят по белым сиденьям, белым кнопкам и… я едва вижу что–то черное. Если что–то не белое, то черное, как будто здесь палата сумасшедшего дома.

– Ты выглядишь волшебно, – говорит Дин нежным голосом. Его слова льются как масло. Да, хорошо. Он умасливает меня. Дин и его нежные приятные слова. Я все еще смотрю в пол и чувствую, как меня бросает то в жар, то в холод. Когда я покрываюсь мурашками, Дин спрашивает меня: – Тебе холодно?

– Нет, все в порядке… – мы еще не едем, что удивляет меня.

– Жарко?

– Немного…

Когда я это сказала, Дин наклоняется и нажимает на кнопку. Прохладный воздух подул по широкому пространству. Приятно, должна я сказать.

– Ты совсем на меня не смотришь? – говорит Дин.

– Я хотела поблагодарить тебя за приглашение, – быстро взглянула я на него. Снова они. Его глаза, как ледники. И я снова быстро отвожу глаза.

– Окна затемнены. Мы можем видеть, что происходит снаружи, но, что внутри невидно, – объясняет он мне. – И пожалуйста, не нужно благодарности. Я рад провести вечер с тобой. Надеюсь, ты тоже? – Дин расслабленно наклоняется назад, так что я снова могу бросить на него быстрый взгляд перед тем, как снова смотреть в окно.

– Я… – куда делась эта уверенная женщина, которая была здесь недавно? Не могла бы она вернуться? Мне она срочно нужна! – Для начала, спасибо за цветы. Они очень красивые.

– Пожалуйста. Если хочешь, я могу дарить тебе их чаще.

– Нет, в этом нет необходимости. Мне больше они нравятся в саду, где они могут расти. А когда их срезают, это словно убийство.

– Словно убийство? – Дин удивленно смотрит на меня.

– Моя тетя флорист, у нее в Нью–Йорке цветочный магазин. Вместе с моим дядей. Когда я была ребенком, мне было жаль, что их срезают, ведь потом они умирают.

– Это точно. Так что… тогда в следующий раз ты получишь от меня растение в горшке, хорошо?

– Ну… – в следующий раз? Он уже планирует на будущее! Сначала мы должны пережить этот вечер.

– И спасибо за платье. Туфли. И, конечно, за цепочку, – я снова кладу свои пальцы на камень в виде сердца. Возможно, это судьба? Или это знак? Послание моей мамы? По которому Дин купил именно эту цепочку?

Я смотрю на него и кусаю губу.

– Эта цепочка здесь… – больше я ему ничего не скажу. Я трогаю ее и рассматриваю.

– Она тебе нравится?

– Да, очень. Ты ее сам выбрал или ее выбирала твоя ассистентка?