Белый - цвет тоски

— Хмм… Хорошо, в таком случае ты знаешь, где найти меня и Тэйлора. Ты можешь к нам прийти даже ночью, хорошо? — Я слышу, как Эйвери спускается по лестнице.

Прошла пару дней. Сегодня воскресенье. Я старательно избегала коллег, пытаюсь не попасться им на пути, и предпринимаю все попытки, чтобы не контактировать с ними. Мне нужно подумать. Нужно время для себя.

Сегодня я хочу взять свою жизнь в свои руки! Ещё раз беру в руки мамину цепочку, целую сердечко и кладу её бережно в шкатулку.

После этого крадучись выхожу из дома, прекрасно понимая, что в данный момент все сейчас находятся здесь. После всех потрясений за последнее время у меня совершенно не было времени для передышки и, казалось бы, естественного лежания в кровати.

Раз я пока отстранена, тогда я беру нашу служебную машину и направляюсь в дом моих родителей. Хорошо уже, что у меня как минимум не пришли никакие мои коллеги из ФБР, которые меня хотели «охранять».

Я ненадолго останавливаюсь около основного здания, быстро просматриваю разрушенные стены, после направляюсь к соседнему зданию. Тому дому, где когда-то жил Калеб.

До этого я как-то избегала общения с соседями. Я знаю только, что там живёт пожилая пара. Больше ничего.

Я перебираю ключи на связке туда-сюда, собираю все свое мужество и звоню в дверь. Раньше я никогда не была здесь. Никогда перед этой дверью. Дорожка была длинной, из-за тротуара её не видно, также благодаря высокой изгороди и кустам. А если наши дома находились прямо друг напротив друга, то наши входные двери были на расстояние добрых пяти сотен метров. Не только их основное здание, но также и моё, имеющее сад, напоминающий парк. Рай для детей и собак, кошмар для почтальонов или разносчиков газет.

Миллеры сейчас в любом случае дома, так как я вижу большой красный автомобиль, что стоит на парковочном месте. Поместье на первый взгляд кажется ухоженным. Наверняка сюда часто наведывается садовник и весьма искусно подстригает живую изгородь. Или может Миллеры сами ухаживает за садом?

— Да, что вы хотели? — слышу дружелюбный женский голос и на встречу мне открывается входная дверь.

— О… прошу меня простить за беспокойство. Я знаю, сегодня воскресенье и слишком рано… — сумбурно оправдываюсь я.

— Уже одиннадцатый час, это не утро, это уже день… — она приветливо мне улыбается и отходит в сторону, что меня немного удивляет.

— Джолли Робертсон, верно? А я очень часто видела на вашем участке как вы сидите, но со мной вы никогда не пытались заговорить… — я застываю на месте и удивлённо смотрю на миссис Миллер. Это женщина примерно шестидесяти лет, с волосами светлого блонда, уложенными в современную причёску. Её блуза цвета пыльной розы превосходно подходит к белой мини-юбке, а туфли, также розового оттенка. Она хорошо одета, создает только приятное впечатление. Даже по первому взгляду на дом можно предположить, что здесь живёт самый привилегированные слой этой страны, «сливки общества».

— Верно, мне очень приятно с вами познакомиться! — я протягиваю руку и немного помедлив захожу в дом.

— Мой муж Альфред в зимнем саду. На улице уже становится теплее, но на террасе и сейчас ещё достаточно свежо, вы не находите? — она смеется и добавляет: — Для близких я Дороти…

— Я действительно очень Рада, — отвечаю я, немного робея перед этой женщиной. Она закрывает дверь и ведёт меня по направлению к зимнему саду, я вижу силуэт её мужа, сидящего в кресле, и пьющего чай, видно, что мужчина мыслями погружен в свою газету.

— Я не хотела вам помешать. Я хотела бы задать вам буквально пару вопросов, касаемо предыдущих хозяев. — Дороти участливо кладёт свою руку мне на спину и сопровождает меня в зимний сад, где её муж, по-домашнему одетый и с трубкой во рту, поднимается и дружелюбно протягивает мне руку.

— Посмотри-ка, Альфред, эта девушка сегодня пришла к нам... Джолли Робертсон! — при этом она делает ударение на моем имени, что меня несколько удивляет. Альфред переводит на меня взгляд и кивает, после чего нервозно поворачивается и подходит к столу, который стоит в окружении множества растений.

— Мы ждали вас, — шепчет Дороти, и тут на меня медленно находит ступор и страх. Не удивлюсь, если прямо сейчас выключится свет, поднимется занавес и загорятся свечи, могу только надеется, что им не нужна юная дева в качестве жертвоприношения… Я сглатываю и неуверенно перевожу взгляд с одного на другого.

— Одна молодая женщина была здесь, около трёх или четырёх недель назад? — она смотрит на своего мужа, тот кивает, раздумывая при этом о чем-то, и протягивает мне белый конверт. На нем серебряными буквами выведено моё имя красивым шрифтом. Я снова сглатываю и опять перевожу взгляд с Дороти на Альберта.

— Какая молодая женщина? — хочу я знать.