Белый туман

Пока Элинор по-приятельски беседовала с Шионой о предстоящем празднике святого Михаила, неотъемлемой частью которого являлись скачки, танцы и музыка, она взяла в руку вилку. Поскольку в то утро она нашла единственную раздвоенную морковь, именно ей была предоставлена честь открыть трапезу. Стараясь не обращать внимания на прикованные к ней взгляды окружающих, девушка поднесла вилку ко рту…

– Стойте!

Элинор так и замерла на месте, держа вилку у самых губ. Она изумленно обернулась в сторону лорда Данвина, который только что обратился к ней столь резким тоном.

– Что-нибудь не так, милорд?

Ничего не объясняя, он выхватил у нее вилку:

– Ни в коем случае не ешьте этого.

Затем он поднялся с места, пересек комнату и швырнул вилку, морковь и все содержимое тарелки в огонь.

– Никто из вас не должен прикасаться к еде.

Майри встревоженно посмотрела на него:

– А в чем, собственно, дело, милорд?

Гэбриел уже успел покинуть свое место за столом и обойти его по кругу, убирая одну тарелку за другой.

– То, что собиралась съесть мисс Харт, не было морковью. Это была итеота.

Все, сидевшие за столом, в один голос ахнули.

Итеота? Элинор мысленно повторила за ним последнее слово. До сих пор ей не приходилось его слышать.

– Я не понимаю, – пробормотала она. – Что такое? Что случилось?

Однако ей никто не ответил. Вместо этого все смотрели друг на друга с таким видом, словно только что узнали о приближении конца света.

Когда все до единой тарелки были убраны, лорд Данвин вернулся на свое место за столом и, стиснув перед собой руки, устремил серьезный взгляд на Элинор:

– Это был корень болиголова[23], мисс Харт.

Элинор широко раскрыла рот:

– Болиголова?

Он кивнул:

– Да. По виду он очень похож на дикую морковь, растущую на острове, и только опытный глаз может отличить одно растение от другого. Если бы вы или кто-нибудь другой из присутствующих в столовой попробовали его, последствия оказались бы роковыми.

По телу Элинор пробежал озноб, и она инстинктивно обхватила себя руками. Прошло время, прежде чем она сообразила, что лорд Данвин только что спас ей жизнь.

– Но, милорд, – вставила Майри, голос которой дрожал от огорчения, – я же сама проверила их все до единой.

– Майри, я уверена в том, что это просто досадная случайность, – отозвалась Элинор, пытаясь ее успокоить. – Вероятно, я сама же и сорвала по ошибке этот корень. Все равно я не смогла бы увидеть разницу, тогда как вы и все остальные распознали бы растение еще в поле.

Майри покачала головой.

– Но мы уже много лет не встречали итеоту на острове. – Она с трудом сдерживала слезы. – Пресвятая Матерь Божия, все так, как в тот день, когда мы потеряли родного брата хозяина, Малкольма…

Виконт перевел взгляд на Дональда Макнила:

– Он сейчас на острове?

Некоторое время Макнил колебался, после чего медленно кивнул:

– Да. Я сам доставил его сюда этим утром.

– О ком вы говорите, милорд? – спросила Элинор.

Пальцы Данвина обхватили ножку рюмки с такой силой, что она готова была треснуть.

– О Шеймусе Маклине, – произнес он с горечью, словно сами слова давались ему с трудом. – Его семья живет здесь, на острове, и он приезжает сюда каждый год, чтобы отметить вместе с ними праздник святого Михаила.

– Но мы сегодня ни разу его не видели.

Взгляд его темных глаз тотчас переметнулся на нее:

– Будь я на вашем месте, мисс Харт, я бы не спешил вставать на защиту этого человека.

– Я и не собираюсь его защищать, милорд, – ответила она. – Просто я не понимаю, зачем мистеру Маклину понадобилось меня отравить.

– А почему вы так уверены в том, что корень болиголова предназначался для вас? Любой из нас мог съесть первый кусок. Вы, я, Майри, даже Джулиана… – Тут его голос прервался.

Элинор прекрасно понимала, что он чувствовал. Само предположение о том, что Джулиана могла пострадать, наполняло его душу ужасом и сознанием собственного бессилия, и те же чувства испытывала в тот момент она сама.

– Но зачем мистеру Маклину желать смерти кому-либо из сидящих за этим столом?

Элинор оглянулась вокруг. Как ни странно, ни один из присутствующих не выглядел таким озадаченным, как она. Более того, случившееся, похоже, не особенно их потрясло, и ей вдруг стало ясно, что она все еще оставалась для них посторонней – равно как и то, что за сегодняшним происшествием крылось нечто большее, чем о том можно было судить по их словам. И тут она вспомнила историю, которую поведал ей молодой Дональд.

– Неужели вы и вправду верите, что он способен пойти на такое из-за какой-то кровной вражды?

Глаза лорда Данвина превратились в узкие щелочки.

– Кто рассказал вам о…

Элинор заметила строгий взгляд, который бросил на сына Дональд Макнил, сразу догадавшись, откуда у нее эти сведения. Поэтому, чтобы отвлечь его внимание, она поспешно вставила:

– Но вы не можете обвинять человека в преступлении, не имея никаких доказательств.

– У меня есть доказательства, – неожиданно раздался голос Фергуса с противоположного края стола, и седовласый слуга поднялся со своего места. – Я сам видел, как этим утром, сразу после сбора моркови, Шеймус Маклин увивался за юной Катрионой.