Белый вепрь

— Да черт с ним, с Томом Стэнли, они с братом готовы во все тяжкие пуститься, лишь бы только насолить мне. Меня Хью беспокоит. Ему только четырнадцать, а приманок здесь хватает, и все они не для него.

— Ну, если точно говорить, таких приманок пять, — зевнул Перси. — Говорят, госпожа Сесилия уже обещана в жены милорду Уэльсу; и на месте короля я бы и остальных, начиная со старшей, пристроил как можно быстрее. По слухам, Тюдор рвет и мечет при одной мысли о том, что эта добыча может уплыть от него.

— Ну, этими подсчетами можно сколько угодно заниматься, Роб; ясно только одно — девушка должна быть признательна своему дяде.

При входе во внутренние покои они столкнулись с Эштоном, сразу же устремившим взгляд в противоположный конец комнаты, где в окружении дам из свиты королевы сидела Елизавета Йорк, старшая дочь покойного короля. Веки ее были опущены, руки скромно сложены на коленях, но из-под ресниц проступали голубые тени, а высокий парик, словно по небрежности, был немного сдвинут, чтобы были видны завитки золотистых, как пшеница, волос. Перси ухмыльнулся и отвел взгляд — как раз вовремя, чтобы заметить приветственный жест молодого человека.

— А, это вы, Рассел? А я думал, вы с Ловелом в Йорке.

— Нет, сэр Роберт, я ездил в Оксфордшир за сыном милорда. Он ведь отправляется на обучение в Миддлхэм.

Гарри Рассел дружески улыбнулся Филиппу. Это был крепко сбитый молодой человек, один из йоркширских соратников Фрэнсиса; раскрасневшиеся на ветру щеки придавали ему совсем юношеский вид, словно он и не повзрослел с тех времен, когда был оруженосцем.

— Когда король тронется на север, мы будем с вами, сэр. Лорд Ловел передает для казначея деньги. Он встретится с его величеством в Ноттингеме. Я везу с собою письма милорду от его управляющего. Миледи здорова. Правда, ее время от времени тошнит, но думаю, что такая хворь только порадует милорда. — Увидев, как удивленно у Филиппа поднялись брови, он рассмеялся. — Да нет, почти ничего еще не заметно, но у меня своих уже двое, и третий на подходе, так что признаки мне известны.

Уилл явно чувствовал себя не в своей тарелке среди одних незнакомых взрослых. Попозже, представившись королю, он отправится с Расселом на ужин в общий зал: лишь немногие удостаивались чести разделить трапезу с королем в его личных покоях. Филипп улыбнулся крестнику и собрался было перекинуться с ним парой слов, когда у двери, ведущей во внутренние покои, возникло какое-то движение, и озабоченные привратники принялись поспешно рассаживать гостей по местам. Под звуки труб и шорох дамских платьев, склонившихся в почтительном реверансе, вошли король с королевой. Филиппу пришлось ограничиться прощальным дружеским взглядом. Он подумал, что мальчику здесь, должно быть, очень одиноко — стоит потом отыскать Рассела и предложить, чтобы Уилл последнюю ночь перед отъездом в Ноттингем провел у него в апартаментах. Но ужин затянулся, а Филиппу предстояло еще проверить, все ли в порядке в спальне короля, да обойти ночную стражу. К тому времени, когда Филипп наконец освободился, было уже очень поздно, Рассел со своим подопечным ушли спать.

Несколько дней спустя впечатляющая кавалькада — всадники и громоздкий обоз — выехала из Вестминстера; до конца лета двору предстояло разместиться в Ноттингеме. Генри Тюдор вернулся в Бретань и теперь бомбардировал переменчивого в своих настроениях герцога просьбами о помощи в организации нового английского похода. Ричард решил, что за маневрами противника лучше наблюдать с более близкого расстояния.