Белый вереск

Катриона едва сдерживалась. Ну почему все так обернулось? Ведь Роберт попросил ее руки — втайне она мечтала об этом, но даже себе боялась признаться, что мечтает обвенчаться с ним. Оказалось, что он хочет сделать ее своей женой не потому, что любит ее, и не из-за того, что проведенные вместе незабываемые минуты стали для него так же важны, как и для нее. И теперь, когда стало известно, точнее, когда у них появилось предположение, что ее мать, леди Кэтрин, возможно, происходила из знатной семьи, он хочет жениться на ней, потому что у него появилась уверенность, что их будущий ребенок тоже будет знатного происхождения. В ином случае малыш оказался бы незаконнорожденным.

Голова у Катрионы раскалывалась. Вопросы, вопросы… Неужто Роберт и в самом деле не попросил бы ее стать его женой, если бы не узнал о ее матери? Хотел ли бы он по-прежнему близости с ней, если бы она оставалась дочерью простого фермера? Вопросы одолевали девушку, но гордость мешала ей задать их, потому что, кажется, она уже знала ответы.

Она не покажет ему своих истинных чувств, не станет его разочаровывать.

— Надо как можно быстрее вывести тебя в свет и объявить о нашей помолвке, — вновь заговорил герцог. — Чем больше людей узнает о твоем существовании, тем в большей безопасности ты окажешься, и сэр Деймон будет бессилен причинить тебе вред, если вдруг задумает внезапно нагрянуть в Лондон. Я уже договорился с моей тетушкой Эмилией — она приедет и поживет здесь некоторое время. Ты сегодня же с ней познакомишься. Тетушка будет сопровождать тебя на выходах в свет. Ее везде знают, и к ней хорошо относятся, поэтому вас примут в лучших домах. Ко всему прочему, она будет учить тебя. Вечером я уеду отсюда и поселюсь временно в доме моего брата, так что нежелательных расспросов не будет. Все слуги в доме будут в твоем распоряжении. Мерид останется здесь, чтобы составить тебе компанию. А пока ты будешь занята с портнихой, я позабочусь о том, чтобы в газетах напечатали объявления… — Роберт осекся, внезапно осознав, какие мысли обуревают Катриону, пока он излагает ей планы на будущее. Он стоит тут и говорит о всякой ерунде, забыв об одной очень важной детали: Катриона ведь пока не приняла его предложения. — Но ты так и не ответила мне, Катриона. Согласна ли ты стать моей женой?

Не успел он договорить, как в дверь постучали. Катриона хотела было ответить, но тут в библиотеку заглянул управляющий.

— Ваша светлость, — сообщил он, — прибыла портниха. Не сводя с девушки глаз, Роберт быстро ответил:

— Проводи ее в гостиную, Уиггин, и попроси мисс Мерид дождаться мисс Кэтрин там.

Ну вот опять! Опять он назвал ее этим именем — Кэтрин! Словно «Катриона» недостаточно хорошо для лондонского общества! Гнев поднимался в душе Катрионы, гнев и злость на эту неожиданную перемену.

— Так ты не ответила мне, — настойчиво повторил герцог. — Ты станешь моей женой?

Катриона посмотрела ему в глаза, пытаясь овладеть собой и хоть немного успокоить быстро бьющееся сердце.

— Да, Роберт, я стану твоей женой, — отозвалась она. — А разве у меня есть выбор? Но только ответь мне на один вопрос. — Она встала, довольная на этот раз тем, что из-под платья у нее выглядывают голые пальцы. — Кому ты все-таки делаешь предложение? Катрионе Макбрайан или мисс Кэтрин Данстрон?

Лишившись от удивления дара речи, Роберт молча наблюдал за тем, как Катриона босиком направилась в гостиную, где ее поджидали портниха и Мерид.

Глава 21

Отступив от зеркала, Катриона удивленно посмотрела на свое отражение. Но это была не она, нет, на нее смотрела незнакомка, мисс Кэтрин Данстрон.

Преображение, по крайней мере внешнее, свершилось — в этом можно не сомневаться. Стоя перед сверкающим зеркалом, Катриона едва узнавала саму себя. Ее волосы, если только она не повязывала их темной косынкой, обычно свободно спадали ей на плечи, а теперь… Теперь, аккуратно причесанные и завитые щипцами, они были уложены в затейливую прическу, напоминавшую те, что она видела у греческих статуй. Что и говорить, эти прически были красивы, но, на взгляд Катрионы, слишком уж вычурны. Впрочем, возившаяся с ее волосами горничная заявила, что именно так сейчас укладывают волосы дамы бомонда. Катриона промолчала, но про себя подумала, что это глупо.

Даже ее лицо изменилось, хотя с ним ничего не сделали. Салли заверила ее, что естественная красота — «это что-то!», добавив при этом, что она должна быть благодарна Господу за то, что тот даровал ей такой прекрасный цвет лица, а то остальные дамы — ох! — «чего только не делают, чтобы выглядеть посвежее да помоложе»!