Белый Ветер

Надо признаться, принося жертву Дане, богу времени, снов и иллюзий, Лита не знал, что однажды ценой полученной мощи станет его самое дорогое, что у него было. Лукавый Высший не показал свой лик, но его жуткое присутствие и чернокрылую тень принц заметил. Но, думал он тогда, всё это было ради спасения народа Расери от захватчиков, и эта жертва того стоила.

Как он ошибался.

Да, он, получивший поражающие воображение способности, вернулся вместе со своей свитой обратно в Тарису, Пятую Столицу, чтобы освободить её. И сделал это. Всего, ради чего он пошёл на такой шаг, он достиг.

Изгнал чужаков, жёстко подавил все мятежи, всем раз и навсегда доказав, что болезненный принц из прошлого ушёл навсегда. Он объединил государство, распавшееся во время отсутствия короля на множество княжеств. Стал великим, хотя его имени и боялись.

Народ к нему относился неоднозначно – слишком много Король причинил страданий ему, калёным железом выжигая инакомыслие, но и величие, подаренное победами, отмщение за убитых во всех предыдущих войнах…

Все эти годы Найи преданно стоял за плечом Литы, помогая в любом его начинании, не сомневаясь и не колеблясь – он разделял убеждения и идеи своего Короля, и такой порядок вещей его устраивал, хотя доброе сердце и трепетало при виде чужих боли и горя. Он, не задавая вопросов, вёл армии в бой, и приносил своему Королю победу за победой, город за городом, как и мечтал в юности – потому что хоть это могло подарить ему искреннюю улыбку Литы. Да, холодную и жестокую, но хотя бы такую. Последнее напоминание о канувшем в небытие мальчишке – красивый, пусть и нервный изгиб тонких губ.

Но чем дольше шла война, чем больше народов были завоёваны, тем больше разгорался огонь безумия в глазах Литы, и Найи это не нравилось. Всё больше росло его беспокойство за друга, всё больше он убеждался, что не здравый рассудок, а болезнь и Тьма вели его Короля по этому пути, и, хоть он и обещал быть с ним до самого конца, он понимал – конец это стал как никогда близок.

Тем не менее, развязка этой истории наступила внезапно. Когда Лита потребовал отправить правителю Третьих головы его детей, недавно пленённых Пятыми, Найи впервые в своей жизни поднял руку на своего друга. За что и поплатился.

И, лёжа на каменном полу роскошного дворца Расери, захлёбываясь кровью из перерезанной глотки, он, наверное, думал, что всё было правильно.

Всё закономерно.

Последнее, что он увидел в своей жизни – гневно искривлённые в оскале искусанные тонкие губы и пронзительные, полные потустороннего Мрака глаза того, кому он посвятил всю свою жизнь.

И лишь потом, стоя на коленях, рыдая и прижимая к себе потяжелевшую голову мертвеца, пытаясь испачканными в чужой крови пальцами нащупать отсутствующий пульс, а потом просто покачиваясь в оцепенении, Лита впервые понял, что не сам его рассудок стал ценой за величие. Ценой этой стал его единственный друг.

И он же – цена его исцеления.

Только теперь, потеряв самое ценное, он по-настоящему свободно и чисто мог мыслить.

Но уже не хотел.

И, стоя у погребального костра, Лита окончательно решился на самый безумный, отчаянный своей поступок. Он не сомневался в своих действиях, и даже теперь ему отчаянно трудно было оставить всё то, к чему он столько лет шёл, но Найи был достоин получить хоть какую-то благодарность за свою преданность, хоть какое-то подтверждение, что эта привязанность и уважение были взаимными. Несмотря ни на что.

Потому, найдя решение, пойти на этот шаг оказалось почему-то слишком просто – ни сын, наследник построенной на крови империи, ни являвшаяся всегда лишь формальностью семья его уже не могли остановить.

Он должен был искупить вину перед Найи, должен был доказать – он не безумен.

Так что однажды он лёг спать, и просто уснул, чтобы уже никогда не проснуться – его душа отправилась в путь. Она отправилась туда, куда нет хода живым, добровольно покинув тело, что застыло в вечном сне, не живое и не мёртвое. В лишённое звёздного света царство белых ветров.

Все знали – души умерших попадали в Белые Пустоши, где вынуждены были скитаться целую вечность. Ну, или до тех пор, пока не сумеют очиститься до такой степени, что получат право на перерождение. Это случалось редко, но всё же имело место быть, Три Странницы тому прямое доказательство, как и многие иные достойные, собственно, рассказавших о том, что ждёт всех их после.

Знал всё это и Лита, и, конечно, закрыв глаза в своей спальне, он почти не удивился, открыв их, стоя в самом сердце зимы.

Вокруг него простиралось бесконечное пространство, и бескрайная метель – куда не взгляни. Не было неба, не было земли, только снег и одиночество. Действительно – ни небесных светил, ни звёзд, ни единой души.

Великолепная возможность остаться наедине с самим собой.

Самое страшное наказание для всякого разумного.