Белый воин

— Мартин! Мартин! Ты видишь это? Что это, Мартин? — Женщина лопотала не прекращая и постоянно дергала своего спутника за рукав дорогой рубашки.

— Нелике, успокойся! Я все вижу. Петр говорил, что у них нашли каких-то насекомых, поэтому обрили. Только я не понимаю, зачем это нужно?

Саша стоял рядом и понимал абсолютно все. Он заинтересованно смотрел на эту пару и гадал, кто же они и на каком языке изъясняются.

— Как противоестественно! — возмущалась женщина, похожая на гусыню. — Посмотри на ту девочку! Боже, Мартин, я не буду спать целую неделю!

Женщина полными боли глазами разглядывала малышей, и вдруг ее взгляд остановился на Саше. Она заметила, что этот мальчишка очень внимательно их слушает.

— Мартин! Взгляни на того мальчика. Мне кажется, он нас понимает! Подзови-ка его!

Мужчина приветливо посмотрел Саше в глаза и стал манить его, приговаривая:

— Ну иди, не бойся. Иди сюда. Моя сердобольная Нелике думает, что ты нас понимаешь…

Саша нехотя подошел к этим странным людям. Он уже знал, что они иностранцы, скорее всего приехавшие усыновить или удочерить кого-то. На все вопросы мужчины и женщины он отрицательно качал головой, старательно изображая непонимание. И когда уже отходил от разочарованной пары, услышал, как женщина сказала:

— Показалось…

Так Саша чуть было не стал голландцем.

Постепенно он свыкся со своими сверхвозможностями. Но иногда ему стоило немалого труда не поправлять учителя на уроках английского языка.

Уже к тринадцати годам он, как заправский шпион, полностью контролировал себя…

— Так дашь списать или нет? — Вовчик по-прежнему не отставал, лежа на кровати и ковыряясь в носу.

— Ладно, дам, но только скатай так, чтобы не было, как тогда, — ответил Саша, не отрываясь от тетради.

В прошлый раз им обоим влепили по «паре»: Сане за то, что дал списать, а Вовчику — за то, что скатал.

— Обижаешь, товарищ отличник, — обрадованно ответил Толстый, принимаясь за правую ноздрю. — Кстати, а что сегодня по телику?

— Наверное, как обычно — сериалы и реклама.

Трофимов больше любил проводить свободное время в обществе книг. Его любимым предметом была история. В школьной библиотеке он перечитал все, что касалось античных цивилизаций. Особенно интересовали древние технологии: знаменитые римские кальсады, земледелие египтян, история булата. И хотелось узнавать, узнавать и узнавать…

В одном из советских журналов семидесятых годов он прочитал об археологических раскопках, проводимых в Египте. Там были найдены древние письмена, которые еще предстояло расшифровывать. У ученых на эту кропотливую работу порой уходили целые десятилетия. Саша уже в мыслях представлял себя археологом, ведь с его умением он мог бы легко читать древние манускрипты и письмена. Его мечтой являлось поступление на исторический факультет, ну или на факультет иностранных языков — так, по крайней мере, советовал Константин Николаевич… От математики Сашу отвлекли голоса в коридоре. Открылась дверь, и в комнату вошли трое ребят: Гришка Мальков, Петька Чалов и Серега Баров.

— Толстый, ты идешь? — спросил Гришка. Все его называли Мальком из-за фамилии и низкого роста. — Сань, Паша хочет с тобой поговорить, он ждет тебя в комнате.

— Ему надо, пусть сам и приходит, я в бегунки не нанимался. — Саша продолжал решать математику, не поднимая головы.

— Как знаешь, Санек, мы так ему и передадим, — сказал Петька, прозванный Рыжим за цвет своих волос и за веснушки по всему лицу. Баров же стоял молча, смотря в окно напротив двери. Из всех он был самым серьезным парнем, единственный, кто находил общий язык с Сашей. Но сейчас не тот случай — их троих послал Паша Раков.

— Смотри сам, — сказал он и вышел.

За ним посеменил Вовчик.

— Зря ты так, мог бы и сходить, — пробурчал он, уходя.

Саня промолчал, продолжая учить математику, как будто ничего не произошло…

Паша Раков был старшим по интернату и, по сути, являлся неплохим парнем. Он следил, чтобы не обижали малышню, и, когда кто-то из младших оставался без обуви или теплой одежды, всегда шел к директору, и директор выдавал ему новую.

Раков был лидером интернатовцев, и начальство это устраивало. Так даже проще: не нужно возиться с двоечниками, шкодниками и хулиганами. Сергей Петрович просто вызывал Пашу, и на следующий день проблема решалась. Естественно, Раков обладал определенными привилегиями: он имел свободный вход и выход из интерната, на него не распространялись многие правила. Конечно же так называемый «король интерната» ничего не смог бы сделать сам. «Опорой монаршей власти» были одноклассники и ребята помладше, выбранные Раковым по критерию, известному только ему одному. Сегодня как раз такой день — «день набора новобранцев», как его называл про себя Саша. В глубине души он понимал, что эта система очень даже эффективна, но сам факт повиновения чьим-либо даже полезным приказам порождал бесконтрольную волну неподчинения. Их отношения нельзя было назвать конфликтными, просто Трофимов был одиночкой, ну а Раков до сегодняшнего дня на него никогда не давил.