Белый Волк

— Есть, и еще какая. Защищайся! — Морша прыгнул вперед. Жестокая боль обожгла ему грудь. Он выронил саблю и сполз на пол рядом с ней.

— Красиво, — одобрил Бораниус, Он встал, держа ребенка одной рукой, и достал один из своих мечей. — Рад видеть тебя, воин, — сказал он Друссу, приставив клинок к груди Эланин. — Я о тебе наслышан.

Друсс медленно приближался. Сквозь голубое платье девочки проступила кровь.

— Еще шаг — и я выпущу ей кишки. Друсс остановился.

— Вот и правильно. А теперь, будь так любезен, положи топор.

— Он все равно убьет ее, Друсс, — сказал Скилганнон. — Только время тянет.

— Я знаю, что он делает, — отрезал Друсс. — Я уже встречал таких. Все они, слабаки, на один манер. — Снага, брошенный им, лязгнул об пол.

— А теперь подойди ближе, чтобы я мог насладиться этим мгновением.

Друсс шагнул вперед. Теперь Бораниус мог достать его мечом, приставленным к телу девочки.

— Знаешь, что будет теперь, воин?

— Еще бы не знать. Я убью тебя, вот что будет.

— Если ты шевельнешься, я убью ребенка.

— Этого-то я и жду. Когда твой меч вонзится в нее, мне ничего не будет грозить — и тогда я тебе, стервец, все кости переломаю. Чего ж ты тянешь? Давай! — Друсс сделал еще шаг, и пораженный Бораниус невольно отступил. Умирающий Смешанный клацнул зубами, метя ему в ногу. Бораниус полоснул зверя мечом по морде, и в этот миг Друсс, метнувшись вперед, выхватил у него Эланин. Меч сверкнул в воздухе. Друсс повернулся спиной, и бросился на пол, прикрывая собой ребенка. Меч рассек ему колет и кожу. Взъяренный Бораниус взревел, и Меч Огня снова устремился к беззащитному Друссу — но его встретил Меч Дня.

Бораниус, отскочив, достал второй меч и повернулся лицом к Скилганнону.

— Долго я ждал этого, Олек. Сейчас я разделаю тебя, как лебедя на пиру.

Мечи сверкнули при свете ламп, зазвучала музыка стали.

Морша следил за схваткой, забыв о боли. Оба воина будто скользили по полу, выписывая мечами блестящие .дуги. Они двигались все быстрее, ни на миг не теряя равновесия. Клинки лязгали и свистели, одержимые желанием впиться в мягкую плоть. Воины перемещались по всей комнате, не переводя дыхания.

Морша не сразу заметил, что в комнату вошла Джиана, королева-колдунья, и с ней старый боец Маланек. Среди гвардейцев в черном, заполнивших зал, стояла, опершись на посох, какая-то старуха. Морша знал, что умирает, и молился, чтобы ему дали досмотреть этот удивительный бой до конца.

Бораниус успел чиркнуть Скилганнона по щеке, а тот поранил ему левую руку выше локтя.

Устав, они двигались уже немного медленнее и чаще кружили по залу.

— Помнишь Гревиса, Олек? — заговорил Бораниус. — Слышал бы ты, как он визжал! Пока я резал ему пальцы, он держался храбро, но когда начал отпиливать руку, струхнул. Стал молить о смерти.

— Не давай ему раздразнить себя, парень! — крикнул Друсс. — Знай руби!

Бораниус перешел в наступление, Скилганнон отчаянно отбивался. Он отбил Меч Крови, нацеленный ему в горло, и отразил Меч Огня, но не устоял и опустился на одно колено. Бораниус продолжал наседать. Скилганнон перекатился и вскочил как раз в тот миг, когда Бораниус замахнулся правым клинком. Меч Ночи рассек ему пальцы, и Бораниус отскочил с криком, выронив Меч Огня.

Теперь наступал Скилганнон.

— Ну, что же ты? Расскажи мне про Гревиса! Расскажи, как он тебя умолял!

Бораниус, вопя от боли и ярости, ринулся в атаку. Скилганнон парировал, отскочил вбок и рубанул по спине пролетевшего мимо противника. Меч Ночи врезался в позвоночник. Бораниус рухнул на колени, и второй меч выпал из его руки.

Скилганнон обошел его кругом, рассекая Мечом Дня кожаные тесемки маски — и она свалилась, открыв обезображенное лицо. Голубые глаза Бораниуса смотрели со жгучей злобой и ненавистью.

— Ты ничтожество, Бораниус, — бесстрастно произнес Скилганнон. — И всегда был ничтожеством. Гревис стоил десятка таких, как ты.

Сказав это, он повернулся и пошел прочь, а Бораниус, выкрикивая оскорбления, пытался встать, но его ноги не повиновались больше раздробленному позвоночнику, и рука дергалась в тщетных потугах взять меч.

Королева-колдунья подошла к нему с тонким кинжалом и тоже опустилась на колени, глядя ему в глаза.

— Ты убил мою мать. — Острие кинжала медленно поднялось к его глазу.

Холодная сталь неспешно входила в мозг, и Бораниус захлебывался криком.

Скилганнон, не желая смотреть, как тот в муках расстается с жизнью, подошел к Морше. Офицер сидел у стены, зажимая руками рану в нижней части груди.

— Ты был слишком хорош для этого негодяя. Зачем ты служил ему?

— Хотел бы я сам это знать. Я рад, что ты побил его. Не думал, что тебе это удастся. Не думал, что это вообще кому-то под силу.

— Лучший всегда найдется. — Скилганнон устало приблизился к Друссу, сидевшему с девочкой.

— Молодец, паренек. Ты как думаешь, Эланин поправится? Скилганнон взял ее у Друсса и отнес к Смешанному.

Янтарные глаза зверя оставались открытыми, но дыхание уже прерывалось. Скилганнон уложил девочку на пол рядом с ним, и зверь с тихим стоном прижался мордой к ее лицу.

— Не знаю, слышишь ли ты меня, Орасис, но твоя дочь спасена.