Белый вор (СИ)

         Пока Степанов ехал, Странник уговорил его супругу и племянницу спуститься на первый этаж заведения, где выстроили нечто вроде СПА – бассейн с массажными кабинетами и парилками. На застеклённой веранде стояли лежаки и кресла – качалки. Отсюда открывался широкий простор бухты с судами, за мысом – океан, гнавший черную высокую волну. Ресторан и оздоровительный комплекс контролировались портовой группировкой.

         Острый глаз охранников распознал в Степанове чужого человека. Он шёл по коридорам под пристальными взглядами крепких парней в серых тужурках, поэтапно сообщавших в рации о его приближении.

         Супруга сообщала, что Странник поправился. Степанов не нашёл этого. Он опять увидел сухого подвижного человечка с изломанной пластикой.

         Странник притворно приветливо поднялся с кресла – качалки, обнял не  ответившего Степанова, тронул щёку щекой с трёхдневной щетиной.

         Недавно выйдя из парилки. Странник был завёрнут в простыню. Супруга Степанова, успевшая навестить косметический кабинет, благоухала кремами, мазями и бальзамом вымытых волос.

         Племянница сидела в бежевом халате на пуфе. Она прекрасно разбиралась в нависшей опасности. Успела столкнуться со Странником в Ейске, когда он расстрелял сотрудников прокуратуры. Как и велено мужем - прокурором, она ничего не сказала супруге Степанова, но страх за себя и родственницу явственно проступал в ней. Она искоса поглядывала на Странника, как мышь на удава, хотя послушно выполняла его бредовые глумливые предложения, в частности, спуститься сюда, то ли в СПА, то ли в сауну. Странник читал её страх и, дразня, заигрывал, не упускал случая подтрунить над растянутым родами животом. Племянница краснела, не давала повода развить тему, не новый ли мент у неё родился.

         Супруга же Степанова – Лида вела себя, напротив, абсолютно раскрепощёно. Святая простота! Официант только что принёс ей апельсиновый сок.

Лидия посасывала сок через трубочку и непринуждённо болтала.

- Отличная сауна! – внешне дружески воскликнул распарившийся Странник. – Раздевайся, майор. Гостем будешь.

         Бешенство бурлило в груди Степанова на поведение жены. В неведении она симпатизировала Страннику. Майор воспринимал её улыбки и другие авансы, расточаемые магаданскому смотрящему, хуже измены. Супруга совершенно не чувствовала ситуации, не замечая и кислой мины на лице племянницы, державшейся благоразумной заложницей.

         Глядя с вызовом Страннику в глаза, Степанов разоблачился. Он закутался в простыню, заботливо повешенную персоналом на ручку белого пластикового кресла. Присел и демонстративно выставил ноги, чтобы жена заметила отрезанный палец. Когда она приехала в Магадан, майор не избегал интимной близости с супругой. Оба раза дело происходило в темноте, и она не сподобилась обратить внимание на отсутствующую фалангу. Теперь это случилось.

- Господи, Валера, что с твоей ногой! – закричала, всплеснув руками, жена.

         Странник презрительно скривился. Племянница застыла в ступоре, прокрутив в уме варианты.

- Так и было, - с деланной неохотой отвечал Степанов.

- А если честно? – с тревогой допытывалась жена.

         Степанов со значением посмотрел на Странника:

- В тундре палец отморозил. Врачи отняли.

- Не болит?

- Нет. Ни капельки.

- Ходить не мешает?

- Что ты! – изобразил весёлость Степанов. – Бегать даже быстрее стал. Укоротить бы и пальцы и остальные.

         Жена глядела настороженно.

- Не бойся. Не комиссуют, - неуклюже успокоил майор.

- Комиссуют за другое, - подчеркнул Странник.

         Лицо супруги расправилось, будто насмешливым словам Странника она поверила больше, чем  мужу.

         Вошёл развязный официант:

- Что пить будем?

- Водку, - заказал раздражённый майор.

         Супруга беспечно болтала:

- Серёжа всякие глупости говорил. Опять жалуюсь тебе на него, Валера. Никак не отойдёт, что таскался за мной по Москве. Ты половчее его оказался. Вырвал буквально из-под носа, - жена игриво стреляла глазами, поправляя причёску. Степанов едва сдерживал крик, чтобы прервать чушь, которую она несла. Супруга продолжала: - Сентиментальности Серёжи предела нет. Больше всего не забудет он, как мы втроём на плоту плавали. Вы связали какие-то гнилушки и меня уговорили. Плот постоянно заливало водой. Я от страха дрожала! Согласись, конечно, красиво. Речка, живописные берега.

         Странник подмигнул Степанову. Не чокаясь, тоже выпил водки.  Он глядел за окно на бухту.

- В Ейске море тёплое. Я люблю Каспий. Купаюсь по полгода. Войдёшь в воду и ждёшь волну. Обнимает как женщина. Юг расслабляет, и деньги, мне кажется, там делать проще. На Северах жизнь обострена…

- А в столице не хотел бы жить, Серёжа? – спросила супруга Степанова.

- Я отвык от толпы, - Странник с хрипотцой засмеялся. – Мне тундру подавай.  Лысая земля и человек на ней.

- Сам себе противоречишь. То Ейск тебе нравится, то Магадан.

         Супруга наконец начала замечать, что беседуют лишь она и Странник. Остальные молчат.

          Женщины ушли плавать в бассейн. Оставшись наедине, Странник сказал Степанову:

- Ни тебе не нужен такой брат, как я. Ни мне ты. Убивать мне тебя тоже западло.

         Степанов напомнил:

- Яков Андреевич и Надя тоже про тебя знают.