Белый вор (СИ)

         Подъехав к развалинам, Странник заставил Кощея опять спуститься в подземелье. На этот раз потребовались веские аргументы в виде зуботычин и пинков. Револьвер из осторожности Странник у Кощея отобрал.

         Кощей повиновался нехотя. Оружие и взрывчатку поднимали в ведре, прихваченном у искателей. Когда ведро в очередную сходило, Странник никак не мог насытиться количеством оружия, Кощей просящим голоском взмолился, не забыть его вытащить. Честно, мыслишка оставить нытика в складе у Странника имелась. Он всё-таки вытащил Кощея, решив, что всегда успеет пустить того в расход при неправильном поведении. В деде - пятидесятнике он был абсолютно уверен. Старая школа никогда не подведёт. Жаль, у деда силы не те, чтобы напарничать в равную.

         По дороге в город Кощей. Перетирая в голове случай с выстрелом и взрывом, допытывался у Странника, есть ли у него  враги. Врагов было небо необъятное. Но никто не видел, чтобы за ними следовал кто-то или хоть по воздуху летел. Оставалось предполагать, что стрелял кто-то из приятелей старшого, в отместку за ранение. Так делалось понятнее и легче. А вот лазил или нет неизвестный в подвале склада, оставалось другим тёмным вопросом.

         Под Магаданом собак распустили. Ехать на них дальше, лишь внимание привлекать экстримом. Добрались на попутке. На окраине Магадана пересели на такси. Уговорив въехать за ворота дома, чтобы разгрузиться, Пятидесятник накинул на шею таксиста удавку из тонкой проволоки.

         Глубоко за полночь Странник, обожавший чистоту, сказал Пятидесятнику нагреть воды. Собрался он помыться. Кощей просился домой. Его не отпустил. Позволил фраерку исключительно мамке звякнуть, мол, зависает у корешей. Мамка высказала в трубку о пьянстве сына всё, что думала. И с работы его, дурака, скоро выгонят.

                                                         9

                                            ПЯТНАДЦАТАЯ

         Степанов выпрыгнул с вертолёта и, нагибая голову и придерживая шапку, прошёл под винтом. Колкая сыпучая пурга летела в лицо, мешала видеть.

         Навстречу шагнул крупный мужчина, протянул широкую ладонь без перчатки. Впрыгнули в вездеход и, рассекая фарами молочную взвесь, двинулись к зоне.

         Степанов разглядел выплывшие из непогоды коттеджи, где жили офицеры, контролёры и обслуга, казарму ВВ и двухэтажное здание администрации, над которым бешено колотился флаг. Через дорогу от штаба простиралась колючка, обязанная быть вспаханной контрольная полоса, из-за вечной мерзлоты вздыбившаяся валунами, и вставали неровные стены, прерываемые дюжиной вышек.

         Крупный мужчина оказался начальником ИТУ, или Хозяином, как его здесь величали. Он предложил Степанову выбор, поехать передохнуть в приготовленные ему апартаменты гостевого домика  или сразу приступить к делу.  Степанов выбрал последнее. Инспекторская работа на Северах давно открыла, что отдых неминуемо кончается пьянкой с высшими милицейскими чинами. Степанов же голову хотел иметь свежей. Уж, больно происшествие, из-за которого он прибыл, было громкое и неординарное, грозящее выговорами, занесениями и даже отставками.

         В просторном кабинете Хозяина, стояла кондовая мебель из ДСП. За столом с утра ожидали – замначальника ИТУ, старший оперуполномоченный,  инструктор по воспитательной работе среди осуждённых и представитель магаданского управления. С магаданским полковником Степанов позже близко сошёлся, сразу запомнив имя – Василий Николаевич.

         Замначальника ИТУ ( Кум – по воровской терминологии )  был вялый, безвольный  с серым лицом и красным носом майор. Он мало, в чём нуждается по жизни, кроме стакана, и подобострастно ловил каждый взгляд начальника. Опер казался глуповатым и резким, лицо его словно вырубили  из тонкой доски. Он облокотился на стул рядом с замом. Степанов предположил, они пьют вместе. Магаданский полковник от долгого ожидания прилёта Степанова, задержавшегося по вине дурной погоды, тоже совсем опух. Он стоял. Разминал ноги за спиной опера и зама. Они составляли трио. Инструктором была молодая энергичная женщина, попавшая на «строгач»  по распределению после Юридического.  Ей не приходилось прятать под форму сексапильность. Она у неё у неё отсутствовала.

         Степанов сел на скрипучий стул рядом с книжным шкафом, где от былых времён осталось собрание сочинений Ленина. Тома стояли не по очереди, некоторые – корешками внутрь.

         Степанов предложил изложить дело по существу. Хозяин тяжёлой ладонью огладил  бугристую лысину.

         Вкратце, история была такова.  Два месяца назад в колонию поступил Ахмедов Сергей Владимирович по кличке – Странник. На совести его было убийство трёх сотрудников прокуратуры. Ахмедов сразу назвался воровским авторитетом и потребовал соответствующего отношения: камеру на двоих со спокойным осуждённым, телевизор, улучшенное питание, освобождение от работ. Не зная, кто Странник на самом деле, чтобы избежать агитации против администрации и прямого нарушения режима, новому «пассажиру» пошли навстречу.