Белый ворон

— Полегче, Сережа.

— Нет, не такой, — проигнорировал мое предупреждение коммерческий директор. — Фирма крепко стоит на ногах. Директор пользуется уважением у самых разных людей. И не только потому, что щедрый, успешно занимается бизнесом. Он — веселый человек, любит розыгрыши, коллектив… гм, да… но это тоже учитывалось. К тому же — известный филантроп. Однако Осипов, в отличие от этих психоаналитиков, знал немного о тебе и с другой стороны. Потому сделал собственный вывод. Он понял все. Только нос не задирай…

— Даже не пытаюсь, — пробормотал я, гася сигарету.

— Правильно, — поддержал меня Рябов. — Потому что в этом виновен не ты, а природа.

— То есть? — напрягся я, ожидая какой-то мелкой пакости. Если Рябов ее произнесет, для дальнейшей атаки отмазка есть: это не я виноват, а та самая природа, о которой он распространяется.

— Возьмем абстрактного человека, — Рябов с ходу доказал, что изучил меня гораздо лучше всех аналитиков вместе взятых. — Умного, толкового. Он блестяще занимается, заканчивает самый престижный вуз. Продолжает обучение в каком-то Кембридже, возвращается сюда и… Несмотря на все его знания, бизнес не идет. Почему, казалось бы? Природа. Зато другого, например, тебя, не нужно никуда посылать учиться. Пусть даже у тебя пять классов образования.

— Ты, что, с ума сошел? — возмущаюсь в ответ на такой комплимент, — я даже подсчитал: за пять лет находил в университет ровно тридцать два дня.

— Про то и говорю. Даже если бы ты и в эти дни мимо вуза проходил, ничего бы не изменилось. Такого, как ты, безо всяких образований можно высадить голого в джунглях. Через какое-то время он выскочит с противоположной стороны. Мало что живой, так еще и с миллионом долларов. Природа. Ты здесь ни при чем.

— Другими словами…

— Другими словами, если грубо, ты просто не мог не найти микрофоны. Или проиграть Арлекино. А значит, вполне сможешь справиться с таким же фартовым. Продолжать?

— Слушай, что за бумажку ты перед собой вертишь? Сережка, если тебе срочно нужно в сортир, я подожду.

Рябов одарил меня таким взглядом, словно я взял на себя основные обязанности начальника отдела снабжения фирмы. Вместо того, чтобы побежать из кабинета в помещение, обклеенное ценными банковскими бумагами и Почетными грамотами, Сережа стал зачитывать вслух: «Люди, по жизни склонные к неумеренному риску, в буквальном смысле, сделаны из другого теста. Биохимический состав активных веществ в их мозге отличается от нормы, что позволяет любителям острых ощущений испытывать от чувства опасности не страх, а эйфорию. Причем, чем больше ставки, тем выше состояние блаженства. Кора головного мозга у любителей риска отличается повышенной выносливостью, так что простым смертным, вознамерься они подражать таким людям, можно лишь посочувствовать. Это именно они при виде роковой дамы пик пускают себе пулю в лоб…» Словом, против тебя даже очень интересные часики не действуют. Петрович в этом убедился.

— Они еще как подействовали, — откровенно признаюсь, вспоминая леденящий ужас, проникавший в душу.

— Тем лучше. Ты смог выпутаться даже из такой ситуации. Еще один плюс. Ты не интеллектуал, который исключительно кабинетная крыса. В отличие от подавляющего числа так называемых игроков. Подтверждения тому были получены.

— А, вот ты чего таким добрым оказался, — назло Рябову снова занимаюсь курением в его присутствии. — Только попробуй открыть окно. Я-то все думал, отчего он, вместо того, чтобы на дыбы вставать, меня к Пороху подвел, позволил отметить день рождения Гарика.

— Сам говорил, мы как бы поменялись ролями, — и не думает оправдываться Сережа. — К тому же… Ну сказал бы я: «Не смей этого делать» — разве бы ты послушал?

— Зато ты, как понимаю, наслушался. С Вершигорой шушукался, пока я свою кровь мешками проливал…

— … в кои веки радуясь, — продолжил Рябов. — Тому, что никто не говорит: не делай этого.

— …в больнице, спасая беременную женщину… — продолжаю свою мысль.

— Вот, — перебил меня Сережа. — Может с ходу найти выход из любой ситуации. Тоже подтвердил, особенно в случае с Ландой. Целиком себя проявил.

— С твоей помощью, Сережка, — окончательно капитулирую перед Рябовым, вооруженного врачебными заключениями. — Серега, суперменов в той самой природе не бывает. Жизнь — не кино, если бы в тандеме не работали, хрен бы чего получалось. Да и тесто у нас с тобой одно.

— Не скажи, — чуть ли не растроганно смотрит на меня коммерческий директор, — я как ты не могу…

— Да это легко, просто читать больше надо… Кто такой Дантес, знаешь?

— Все знают. Не знали бы, если б он Пушкина не замочил.

— Так еще один Дантес есть. Эдмон.

— Граф Монте-Кристо, — с ходу ответил Рябов.

— Здесь ты не прав. Это автор сценария фильма «Бетховен», не придуманный персонаж, а реальный человек — Эдмон Дантес… Ничего сложного, нужно только учитывать, кто перед тобой. Вот для нашего бухгалтера Первое мая — праздник международной солидарности трудящихся, зато для Кости — исключительно Вальпургиева ночь. И оба правы. Сам помнишь, как этот праздник у нас был отмечен…