Читаем Белый ворон полностью

Специалист он, между прочим, действительно был отменный, только я — далеко не супермен, всякие там «когти тигра» и прочие премудрости знаю весьма поверхностно. И пусть этот чернопоясный деятель, внедренный в мою команду кандидатом медицинских наук Колотовкиным, умел прыгать не хуже обезьяны и ломать доски голыми руками, я ему убедительно доказал: когда пуля попадает в глаз и выбивает стенку затылка, самому выдающемуся мастеру восточных единоборств можно рассчитывать на дальнейшее ведение боевых действий исключительно в виде мелко подрагивающих конечностей.

После моего выстрела тогда еще товарищ Рябов повел медицинский спор с кандидатом наук Колотовкиным, который попытался перехватить один из наших каналов. В результате научной дискуссии Колотовкин окончательно понял старую истину: даже доктору наук, а не то, что какому-то кандидату, вряд ли будет тесно в той самой персональной квартире под землей, которую только и мог гарантировать каждому советскому человеку к двухтысячному году великий нарколог Горбачев.

— Чем порадуешь, Игорь? — спрашиваю у руководителя своей поисковой группы, зайдя в комнату.

— Радовать — по части Студента, — предельно откровенно поведал Бойко. — Наше дело работать. Хорошо или очень хорошо — скоро узнаем. Но не раньше того, как гений покинет свою святая святых и обратит свой милостивый взгляд на нас, неразумных.

— Именно для этого ты меня вызвал?

— Почти.

— То есть?

— Студент может ответить на любой вопрос, кроме основного. Цена на товар несколько крутовата. Жаль, прошли те времена.

— Это точно. Теперь работу Пуссена за пятнадцать рублей не купишь, не приобретешь доску Иорданса в качестве картины неизвестного художника семнадцатого века в комке по цене двух бутылок водки.

— Сегодня всем трудно, — успокоил меня Бойко.

— Нам особенно. Нет, Игорек, я не шучу. Прозрачные границы уже начинают приобретать матовый цвет — вот что тревожит; переброска товара в Узбекистан обходится не дешевле, чем в Германию.

— Тише, вдруг Студент услышит слово «товар» и упадет от такого кощунства в обморок, — улыбнулся Бойко.

— Охрана на него жалуется. Вчера ребята вместо того, чтобы культурно выпить сто грамм под селедку, слушали его лекцию о мелкой пластике восемнадцатого века.

— Ну это ты врешь. Нет, я не о лекции. Чтобы Студент услышал, о чем мы говорим, когда карлует в своем кабинете — такого просто быть не может.

— Что такое карлует?

— Терминология моего водителя. Саша прикрывал Студента, когда я задействовал все наши силы. Несколько дней отсюда не выходил. Теперь, если я захочу его сильно наказать, то пошлю на экскурсию в музей — страшнее наказания воображение не подсказывает… Да, а «карлует» дословно означает — вкалывает, как папа Карло, стругая Буратину, как изволил высказаться Саша, доказывая свои глубокие литературные познания.

— Теперь ты врешь, — сказал Игорь. — Он скорее всего знает о папе Карло не из первоисточника, а кино видел.

— Не спорю. Однако ты упоминал о мелкой пластике…

— Есть интересная камея.

— А может инталия?

— Тогда пусть будет гемма.

— Отчего ты решил, что она интересная?

— Это следует хотя бы из поведения Студента. Думаешь, он просто так с ночи от дела не отрывается? Да, и еще у бабаньки этой имеется несколько холстов, один неподписной. За гемму она запела целых триста баксов. Говорила, она очень ценная.

— Цена, конечно, крутая.

— Пару лет назад я за триста баксов чемодан таких гемм мог взять и сдачи потребовать.

— Заплатил?

— За все про все полштуки. С ума сойти, такая растрата! Но не это главное. Заказанный товар приходит из Германии через два дня.

— Понял. Позвоню, конечно, но считай, таможня уже дало «добро».

— Ясно. Только как она «добро» дает — это тебе считать.

— Если начну вслух считать — у тебя уши попухнут. Думаешь, они твоей бабки дурнее? Времена, когда место стоило двести баксов, тоже в прошлом.

Бойко потянулся и заметил:

— Да, если несколько лет назад я сказал бы тебе: очень скоро мы начнем работать по ввозу с Запада, ты бы, наверняка, меня к психиатру направил.

— Нет, Игорек. В этом ты ошибаешься. Я ситуацию еще тогда просчитал. Существует множество произведений искусства, которые не могут выплыть на Западе ни при каких обстоятельствах. Зато наш наркобарон с удовольствием приобретет работу, пусть за ней Интерпол с высунутым языком гоняется. В этом я уже убедился. Наш деловар и таким манером доказывает свою крутизну при специфике работы.

Знаешь, Игорек, я попал в цвет, когда вспомнил, как Чингисхан демонтировал самые красивые в мире ворота и приказал установить эту громадину перед входом в юрту своей любимой жены. Кое-кому тешит душу не произведение искусства, чья цена подымается из года в год, а совсем другое. Вот вы ищите картинку по всему миру и еще сто лет рыскать будете, а она в моей двадцатикомнатной сакле висит, радуя глаз хозяина при виде гостей, цокающих языком: вах-вах, какой культурный человек, понимаем, почему дочку в самую престижную школу Англии определил…

Появление Студента прервало искусствоведческую дискуссию. Мой главный эксперт пронесся пулей мимо нас, на ходу расстегивая брюки.

Перейти на страницу:

Похожие книги