Белый ворон Одина

Прошло совсем немного времени, и Щеголь убедился, сколь ценный приз он захватил. Односельчане сделали попытку отбить Хильд, причем атаковали данов с такой яростью, что те едва успели укрыться на своем корабле. Как бы то ни было, а всю дорогу они издевались над девушкой, изливая на нее свой стыд и горечь поражения. Стоит ли удивляться, что от перенесенных испытаний сознание пленницы помутилось. К тому времени, когда Хильд наконец доставили к Мартину из Хаммабурга, она была уже в невменяемом состоянии.

Бедная маленькая Хильд, последняя из злополучного рода Амасин! Все эти испытания — мрачная вековая тайна, разлука с родными краями, издевательства похитителей — оказались непосильным бременем для юного, неокрепшего ума. В тот день, когда мы с нею познакомились, девушка была явно не в себе. Ею владела одна мысль — во что бы то ни стало отомстить своим мучителям. Ради этого она решилась нарушить клятву и заключила с нами сделку: пообещала показать дорогу к гробнице в обмен на жизнь Вигфуса.

Что ж, обе стороны честно выполнили свои обязательства. Но ценой тому стало черное безумие, охватившее Хильд. Я не знаю, что это — месть ли степной богини или одержимость мрачным призраком Ильдико. А может, Хильд свело с ума сознание, что она предала своих многочисленных предшественниц?

— Думаю, все вместе, — заключила степнячка, медленно поднимаясь на ноги. — Да и какая разница? Главное, что тайна оказалась раскрыта. Она нарушила свою клятву.

А тех, кто нарушает данную клятву, ждет неминуемая смерть. Это я усвоил очень хорошо.

— Мы хотели перехватить вас после того, как вы побывали в гробнице, — продолжала она. — Был брошен клич, и все оставшиеся в живых Избранные направились сюда. Но их задержала война, разыгравшаяся в степи. Так что в тот раз мы вас упустили.

Я представил, чем бы закончилась для нас эта встреча, и судорожно сглотнул. Им ничего не стоило перебить нас, как цыплят, пока мы — больные и подавленные недавней неудачей — скитались по степи в поисках пути к Азову.

— Затем хазарам пришлось уйти, — рассказывала степнячка, — и мы обрели былую силу. Во всяком случае, достаточную, чтобы заняться неотложными делами. А дел у нас было немало. Нам пришлось разобрать крышу могильника, дабы попасть внутрь и навести там порядок. Мы увидели, что на троне Аттилы покоится труп какого-то чужеземца. Останки же Повелителя Мира валялись на земле вместе с трупами других людей. Среди них мы обнаружили и женщину, которая сжимала в руке вот этот меч. Один из двух Мечей Повелителя. Вот тогда-то мы и поняли, что второй меч похитил кто-то из вас.

Я слушал ее вполуха, слишком занятый своими мыслями. Значит, Хильд все-таки мертва. Финн был прав… Затем до меня дошло, к чему вела разговор амасин. Ей нужен мой меч.

— Да, — ответила она на мой невысказанный вопрос.

Женщина со вздохом потерла ссадины на своих израненных руках, и я внезапно понял, что она находится в столь же незавидном положении, как и я сам. Как и все, кого судьба забросила в эту безжизненную ледяную пустыню.

— Мы — все, что осталось от некогда многочисленного племени Избранных, — тусклым голосом произнесла амасин. — Мне выпала печальная участь возглавлять тупате в пору, когда секрет гробницы раскрыт. Мы знали, что рано или поздно вы вернетесь. Оставалось только ждать и готовиться к вашему появлению. Так прошло несколько лет. И вот наконец до нас дошли слухи о том, что какие-то северяне пробираются по степи в сторону могильника. Нам дорогого стоило собраться всем вместе и уничтожить их. Но мы это сделали. А затем узнали, что следом идет еще одна группа. К тому же возглавляет ее сам князь Новгорода! И тогда мы поняли, что проиграли. Для нас все кончено…

Она умолкла и некоторое время сидела неподвижно. Я подумал, что она выглядит такой же сухой и безжизненной, как и пожухлая трава под ее ногами. Затем заглянул в ее черные глаза и увидел, что они горят безумным огнем.

— Нас осталось совсем немного, — снова заговорила амасин, — и с каждым годом все меньше. Вы называете нас мужененавистницами, но это неверно. У нас тоже есть отцы и братья, которых мы любим. А некоторые из нас замужем и имеют детей… Как я уже говорила, мы не справились со своей задачей — не сумели уберечь посмертный покой нашего Повелителя. Похоже, наше время вышло… пора исчезнуть из этого мира. Нам ничего не остается, только вернуться домой, к своим семьям. Мы будем жить, как обычные женщины. Перестанем бинтовать головы своим дочерям и делать надрезы на их щеках. Им теперь незачем носить шлемы и уметь переносить боль… Однако, прежде чем все закончится, мы должны сослужить еще одну, последнюю службу своему Повелителю.

Я стоял, словно оглушенный. Слова амасин ударили меня не хуже вороньих крыльев. Наше время прошло… В голове у меня билась мысль: «Возможно, Обетному Братству тоже пора исчезнуть из этого мира?» И мысль эта причиняла боль. Тем не менее я следил за тем, что говорила степнячка, и понимал: она хочет уладить дело миром. Им, как и нам, не нужно кровопролитие.