Белый воронёнок (СИ)

— А? Х-хината… Хината Шое, — покраснела она, разрываемая гордостью, ведь ее, получается, признал такой сильный игрок! А Кагеяма понимал, что Ойкава-сан, скорее всего, просто удивлен ее необычными способностями. Он уж точно не ожидал таких рефлексов, судя по комплекции хилой Хинаты.

Комплекции?..

Кагеяму точно молния ударила. Ойкава-сан рассматривал Хинату оценивающе и досконально и при этом улыбался. Тобио подумал: у Ойкавы-сана ведь большой опыт… отношений… с девушками… Мог ли он с первого взгляда понять, что коротышка-прыгун Карасуно на самом деле — девчонка?

Или это бред?

— Что ж, в следующий раз давай сыграем в полную силу, — он подошел ближе и дотронулся до плеча Шое, мягко улыбнувшись, — Хината-чан.

Вечерело. Солнце медленно заходило за горизонт, окрашивая небо красным закатом. Карасуно сели в автобус и поехали обратно. Кагеяма пристроился у окна, думая над произошедшим. Хината уселась рядышком, что несколько мешало ему сосредоточенно думать.

Тобио вспоминал разговор с Киндаити после игры.

— Ты изменился… Хотя для меня все равно останешься деспотичным королем, — сказал бывший товарищ.

Несколько секунд длилось молчание. Они смотрели друг другу в глаза.

— Этот ваш десятый номер… — продолжал Киндаити. — Мелкий центральный блокирующий. Это он так на тебя повлиял, а?

— Что? — не понял Кагеяма.

— Перед игрой мы столкнулись здесь с ним. Я понял по форме, что вы оба из Карасуно, и поинтересовался, как ты там. А он с воодушевлением заявил, что твои пасы шикарны. — Кагеяма не ожидал услышать этого. — Я, конечно, возражал, мол, ты напыщенный эгоист, а он стал яро тебя защищать. — Киндаити невесело усмехнулся. — Даже у такого, как ты, появились друзья. Ну, ты правда изменился в лучшую сторону.

Кагеяма вспоминал этот разговор, глядя в окно. Хината защищала его?

Он сжал кулаки и осторожно повернул голову, чтобы поглядеть на нее.

Бессонная ночь дала знать о себе, и сейчас, когда главное событие дня подошло к концу, причем с успехом, Шое быстро заснула. Кагеяма и сам почувствовал усталость и решил, что ему тоже хоть немного следует поспать. Поглядел на Хинату внимательней — чуть приоткрытый рот, взъерошенные волосы. Почему она казалась ему… милой?

Он сжал кулаки и отвернулся, вновь вспоминая разговор с Сугаварой-саном. В следующую секунду автобус сделал поворот, и голова спящей Хинаты невольно упала на плечо Кагеямы. Он вмиг встрепенулся и весь покраснел, напрягшись. Боязливо перевел на нее взгляд и задержал дыхание. До конца поездки боялся шелохнуться. Сонное наваждение как рукой сняло!

«Неужели… — думал он, — я… в-влюбился?»

========== Глава 10. Я все-таки девушка… ==========

— Ты… в юбке? Серьезно? Я не сплю?

Шое сидела, насупившись. Она была очень зла и недовольна, но ее едва ли можно было назвать пугающей с надутыми щеками и детскими заколками в рыжих волосах.

— Мама… заставила… — пробурчала она тихо и стала дуть в соломенную трубочку, отчего поверхность персикового сока в ее стакане стала покрываться пузырьками. — Садись уже.

— Я уж было подумал, ты выбила из головы дурь про притворство парнем, — сказал ее друг Кодзи, присаживаясь. Он стянул лямку своей сумки с плеча, бросил ее в угол сиденья и устроился напротив Хинаты.

— Сам ты дурь! — показала ему язык Шое.

— Ну-ну, неужели это первое, что вы сказали друг другу после столь долгой разлуки, — мягко улыбнулся Идзуми.

Действительно. Так много уже произошло со дня выпуска из средней школы, даже не верилось. Хината посмотрела на друзей, как будто в первый раз, и почувствовала неуловимую тень изменений, упавшую на них. Они, казалось, возмужали.

Очевидно, мальчики тоже стали присматриваться друг к другу и отмечать небольшие перемены.

— Ты подросла, — поджал губы Кодзи, глядя на Хинату и заметно нахмурившись. — И окрепла. Только не говори, что на тренировках вкалываешь как умалишенная наряду с огромными парнями?

Ответом ему послужила солнечная улыбка во всю ширь. От воспоминаний о Карасуно Хината вся светилась. И если для кого-то тренировки до седьмого пота могли показаться адской мукой, то рыжая сумасшедшая фанатка волейбола их боготворила, никак иначе.

Друзья вздохнули, покачав головой.

— Я, как и твоя мама, не теряю надежды, что когда-нибудь ты вспомнишь, что родилась девочкой. Кстати, эти заколки тоже твоя мама нацепила на тебя? — с сомнением в голосе спросил Кодзи. Заколки были маленькими, округлыми, в виде игрушечных зайчика и котенка.

— Не, это заколки младшей сестры. Волосы отросли, челка на глаза лезет, вот и нацепила первое попавшееся под руку, — она взлохматила волосы на макушке. — Но мама записала меня сегодня в парикмахерскую, здесь рядом, на три часа.

— На три часа? — переспросил Идзуми, поглядев на часы. — Но это же совсем скоро! Неужели ты уже уйдешь через несколько минут?

— Конечно, нет! Мне сто-олько всего хочется вам рассказать! Предлагаю подождать меня, пока я буду подстригаться, — улыбнулась она, зажмурив один глаз и высунув кончик языка.

— Все девчонки — эгоистки, как ни крути! — промямлил Кодзи, одновременно прожевывая такояки.

— Да я же недолго!