Белым по чёрному

— Может быть. Только не помню, — сокрушённо покачала головой Тряпка. — Старая я. Сперва все меня стирали, потом я стирала… Так всё и поистёрлось.

— Тогда я вам напомню. Ещё до того, как из вас сшили белоснежную рубашку, когда вы только-только появились на свет в виде ткани, вам пришлось встретиться с известью. Именно она и помогла вам стать белоснежной. И вам, дядюшка Глобус, вернее бумаге, из которой сделаны ваши полушария, тоже пришлось иметь дело с известью. На фабриках, для того, чтобы мелко накрошенная древесина и тряпьё быстрее разваривались и превращались в бумажную массу, в котлы обязательно добавляют известь.

— Но… но… какая же уйма дел у вашего семейства! — воскликнул дядюшка Глобус. — Просто в голове не умещается.

— А между тем я не рассказал вам и о половине, — гордо ответил Мелок. — Вот я смотрю в окно. Стекло? Чтобы его сделать, нужен известняк. Поля за окном? И тут известь. Есть почвы такого сорта — их называют кислыми, — что, не внеси в них извести, не получишь урожая.

— А вон там, — Ручка хитро подмигнула остальным, — вон там на щите написано: «А я ем повидло и джем». Это тоже про ваше семейство?

— Про наше! — ответил Мелок. — Повидло и джем варятся на сахаре. А сахар без извести не сделаешь.

— Ну, уж этому я ни за что не поверю! — заявила тётушка Тряпка. — Сладкий сахар — и вдруг извёстка. Да его и в рот не возьмёшь!

— Наоборот, — рассердился Мелок. — Вот если бы сахар делали без участия извести, он был бы действительно несъедобным!

Знаете, как изготовляют сахар? Сначала тщательно вымытую сахарную свёклу превращают в мелкую стружку. Эту стружку варят. При этом сахар, находящийся в свёкле, растворяется, получается сироп. Казалось бы, чего проще — слей этот сироп, выпари из него всю воду и останется чистый сахар. Но не тут-то было. Вкус у такого сахара был бы довольно скверным. Слишком уж много в сиропе примесей.

Вот поэтому сироп, прежде чем выпаривать из него воду, очищают известью. Известь как раз и осаждает из него всё лишнее, ненужное. Да что я вам говорю. Сейчас мы отправимся на сахарный завод.

С этими словами Мелок вскарабкался на свою полочку и принялся за дело. На доске появились стеклянные заводские корпуса, в небо стала подниматься труба. Она уже выросла почти с тополь, да вдруг остановилась на полдороге.

Мелок пропал.

— И… и-исчез! — ошеломленно пробормотал дядюшка Глобус.

— Стёрся! — ахнула Тряпка. — Как есть весь исписался. А мы-то его за хвастовство… Эх! — Она всхлипнула и уткнулась в свой подол.

В наступившей тишине послышался стук. Это Ручка сбросила блестящий колпачок.

— Мелок говорил только о своём замечательном семействе, — глухо сказала она, — и никогда о себе. А между тем он делал самое важное дело на свете. Он учил детей…

В эту минуту откуда-то из-за мокрых крыш, из-за сонных деревьев примчался первый розовый лучик рассвета. Сперва он осторожно тронул трещинку в форточке, и та зажглась маленькой радугой, а потом, осмелев, бросил на пол прозрачные тени веток.

Сказочное время истекало. Может быть, поэтому ничто больше не нарушало тишины в классе. И сколько потом ни прислушивалось Эхо, дежурившее у замочной скважины, оно так больше ничего и не услышало.

Да ведь и наша с тобой история, дружок, написанная белым по чёрному, тоже кончается на этом самом месте.