Бен

— Если честно, я не знаю. Мне было так тяжело после смерти Джульетты и переезда родителей. Не то чтобы я хотел уехать с ними, потому что тот чёртов алтарь, который они устроили в её комнате, просто разрывал меня. Они оставили её комнату точно такой же, как в день её смерти, и я знаю, что мать обустроила такую же комнату в их новом доме. Эта комната просто ждёт, будто они считают, что Джульетта просто однажды вернётся домой, — Бен оттолкнул тарелку на край маленького столика, и Макс с надеждой поднял глаза. Где-то вдали захлопнулась дверь машины, и Бен откинулся спиной на подушки дивана. Он с тихим шипением передвинул ногу, чтобы снять давление с колена. — В любом случае, мне было тяжело спать, я не ел и просто не мог сосредоточиться. Я не знал, что делать, или как с этим справиться. Родители всю жизнь водили меня к мозгоправам, чтобы справиться с моим дерьмовым поведением, пока я взрослел. Они считали, что у меня СДВГ (прим. синдром дефицита внимания при гиперактивности) из-за того, что с рождения в моём организме был кокаин. Во всяком случае, я начал встречаться с одним парнем, Брюсом, помнишь его?

— Да, я помню их всех, — глухо произнёс Джуд и поставил свою тарелку обратно на стол. Свет в глазах Джуда потускнел, и Бену было невыносимо видеть его боль.

— В любом случае, он увлекался этим и подумал, что это может мне помочь.

— Он тебя бил? — спросил Джуд, поворачиваясь на диване боком, лицом к Бену. Он подтянул одну ногу между ними и не стал возражать, когда Макс запрыгнул к нему на колени.

— Нет, он тоже был сабом. Нам было весело вместе, но мы были не особо совместимы в этом плане. Он познакомил меня со своим Домом, Гарреттом, который предложил мне обучиться на сабмиссива. Он сказал, что это отличный способ на какое-то время выйти из собственной головы. Поначалу я ненавидел это. Ненавидел боль и ненавидел, когда мне приказывали, что делать и как реагировать. Мне понадобилось какое-то время, чтобы понять, что физическая боль блокирует переполняющую боль внутри, и когда я отпустил себя, мне не пришлось думать.

— Бен, это… Это не здорово. Использовать одну боль, чтобы маскировать другую, это как поступают дети, когда режут себе руки, только ты позволяешь кому-то другому наносить эти порезы. Ты думал о том, чтобы сходить к кому-то на приём? К терапевту? — спросил Джуд, и Бен мог сказать, что он старается быть мягким, но мужчина, с которым он трахался всю ночь, только что сказал Бену, что ему нужен мозгоправ. Это немного ужалило.

— Я не знаю. Сейчас мне это нравится. Это помогает с другими вещами, а ещё заводит меня. Боже, когда ты ударил меня тем ремнём вчера вечером — это было так горячо. Но что ты об этом подумал? Что ты почувствовал? — Бен не думал, что хочет услышать ответ на этот вопрос, но если они собирались двигаться вперёд, если у него был хотя бы шанс уговорить Джуда на… В любом случае, он должен был знать. Макс ненадолго поднялся, чтобы уткнуться носом в руку Джуда, прежде чем вернуться ко сну.

— Я… я не знаю, что почувствовал. В то время это… но затем, увидев синяки, которые оставил, я просто… — Джуд запинался. Бен осмыслил его сдержанный ответ и подобрал необходимые слова.

— Что было в то время? — спросил он и наклонился к Джуду, который обвил рукой его плечи. Джуд тихо вздохнул в его висок, и Бен ждал. Не существовало ничего, кроме них, кроме этого момента.

— В то время я был… я был взволнован. Я возбудился, когда использовал ремень. Не знаю почему. Я никогда ничего такого не делал и не увлекался этим. Но дело было не в следах на твоей коже. Дело было, ну, в звуках, которые ты издавал. Ты был так увлечён этим. Я мог понять, что это действительно тебя заводит, и я хотел довести тебя до оргазма. Когда ты молил об этом, чтобы я тебя трахнул, я чуть не сорвался. Я даже не был уверен, что успею взять крем до того, как кончу, — уныло признался Джуд.

— Значит, ты знаешь, каково было мне, — сказал Бен, но судя по хмурым бровям Джуда, прямо сейчас давить не стоило. У них было время поговорить об этом. Он должен был оставаться терпеливым. Он должен был сначала убедиться, что Джуду комфортно, потому что складывалось ощущение, что в этом заключаются отношения. Его отец несчётное количество часов ухаживал за его матерью, и их брак оставался сильным и настоящим последние тридцать лет.

Уставший вид Джуда беспокоил его. Он выглядел так, как Бен чувствовал себя после жёсткого сеанса. В его голове зажегся свет, и Бен скрыл маленькую улыбку за поцелуем в висок Джуда. Бен никогда не успокаивал Дома после сеанса, ни разу в жизни, но ради Джуда…

— Мы можем какое-то время посидеть на диване и посмотреть фильм? — прошептал Бен в нежную кожу Джуда. Положив руку на его голую грудь, Бен подумал обо всех временах, когда Кейдж латал его умелой учтивостью, но никогда добротой или нежностью. Джуд видел самые тёмные участки души Бена и всё равно хотел его. Он примет Бена сломанным и собранным по кусочкам, из-за своей любви.

Джуд заслуживал лучшего.

Джуд заслуживал всего.

Глава 11