Бен-Гур

— Вот сообщение организатора игр, только что составленное, где ты найдешь своих лошадей, объявленных к соревнованиям. Здесь также твой номер. Не ожидая до завтра, добрый шейх, я поздравляю тебя с победой.

Он подал бумагу, предоставляя арабу ознакомиться с ней, а сам обратился к Бен-Гуру:

— И тебе, сын Аррия, мои поздравления. Теперь ничто не помешает твоей встрече с Мессалой. Все условия состязаний соблюдены. Я удостоверился в этом у самого организатора.

— Благодарю тебя, Малух, — сказал Бен-Гур.

Малух продолжал:

— Твой цвет белый, а у Мессалы — алый с золотом. Выбор цвета уже виден: мальчишки торгуют на улицах белыми ленточками; завтра каждый араб и еврей в городе будут носить их. В цирке ты увидишь, что белый честно поделил галереи с красным.

— Галереи, но не трибуну над воротами Помпея.

— Нет, там будет править алый с золотом. Но если мы победим, — Малух хихикнул, наслаждаясь предвкушением, — если мы победим, как затрясутся вельможи! Они будут ставить, следуя обычному пренебрежению всем неримским, два, три, пять против одного на Мессалу, потому что он римлянин, — понижая голос почти до шепота, он добавил: — не подобает еврею, у которого хорошее место в Храме, вкладывать деньги в такое предприятие, но, скажу по секрету, у меня есть друг за консульской ложей, который будет принимать предложения трех к одному, пяти или десяти — безумие может дойти и до этого. У меня есть распоряжение выделить ему под это до шести; тысяч шекелей.

— Нет, Малух, — сказал Бен-Гур, — римлянин будет биться об заклад только на римские деньги. Если ты встретишь своего друга нынче вечером, предоставь ему сестерции в таком количестве, какое сочтешь нужным. И смотри, Малух, пусть он получит указания искать пари с Мессалой и поддерживающими его; четверка Ильдерима против четверки Мессалы.

Малух на мгновение задумался.

— В результате всеобщий интерес сосредоточится на состязании между вами.

— Это именно то, чего я хочу.

— Понимаю, понимаю.

— Да, Малух, если хочешь послужить мне на совесть, помоги сосредоточить все глаза на нас — Мессале и мне.

Малух быстро ответил:

— Это можно сделать.

— Так пусть это будет сделано, — сказал Бен-Гур.

— Тут лучше всего помогут огромные ставки; и если их примут — тем лучше.

Малух испытующе смотрел на Бен-Гура.

— Разве не вправе я компенсировать награбленное ими? — сказал Бен-Гур, отчасти для себя самого. — Другой возможности не представится. И если я лишу его состояния вместе со славой! Праотец наш Иаков не сочтет себя оскорбленным.

Выражение волевой решимости сковало его красивое лицо, придав больше веса последовавшим словам.

— Да, так тому и быть. Слушай, Малух! Не экономь сестерции. Поднимай их до талантов, если найдутся готовые принять такой вызов. Пять, десять, двадцать талантов; хоть пятьдесят, если пари будет с самим Мессалой.

— Это огромная сумма, — сказал Малух. — Нужно будет обеспечение.

— Ты его получишь. Иди к Симониду и скажи, что я хочу это устроить. Скажи ему, что мое сердце жаждет уничтожить врага, и что случай представляет такие превосходные возможности, что я готов играть. С нами Бог наших отцов. Вперед, Малух. Не дай этому случаю ускользнуть.

Малух с большим удовольствием раскланялся и тронул коня, но тут же вернулся.

— Прости, — сказал он Бен-Гуру. — Еще одно дело. Мне не удалось подобраться к колеснице Мессалы самому, но другой измерил ее за меня. По его докладу, ступица на ладонь выше твоей.

— На ладонь! Так много? — ликующе воскликнул Бен-Гур.

Затем он наклонился к Малуху.

— Ты сын Иуды, Малух, и верен своему роду. Добудь себе место на галерее над Триумфальной Аркой, да как можно ниже. Смотри за поворотами, потому что коль уж за мной преимущество во всем, то… Нет, Малух, не буду говорить. Просто займи там место и смотри внимательно.

В этот момент раздался вопль Ильдерима:

— Что! Клянусь величием Божиим! Что это?

Он толкнул своего коня ближе к Бен-Гуру, указывая пальцем на листок.

— Прочти, — сказал Бен-Гур.

— Нет, лучше ты.

Бен-Гур взял бумагу, подписанную префектом провинции, как организатором игр, и выполняющую функции современной программки. Она сообщала публике, что сначала состоится необычайно пышная процессия, что за процессией последует обычное чествование бога Конса, после чего начнутся игры: бег, прыжки, борьба, кулачный бой — каждый в установленном порядке. Указывались имена атлетов, их национальности и школы; состязания, в которых они принимали участие, завоеванные призы и призы, предлагаемые в данных играх, — в последнем пункте крупными цифрами обозначались суммы денег, что говорило об уходе дней, когда венка из сосны или лавра было довольно для победителя.